Боец-юнец встречает девушку

— Курц, мы выполняем совершенно секретное задание. Собираешься вступать с объектами охраны в неформальные отношения? — напомнил Соске.

— Да ты больной, братишка? Познакомиться с ними, задружиться так, чтобы подпустили поближе, в личное пространство — так будет гораздо легче присматривать. Элементарно, дружище.

— Если привяжешься к ним, это может повлиять на рациональность твоих решений. Суждения телохранителя должны оставаться незамутненными…

— Это все теория! — прервал Курц, — Сам знаешь, когда запахнет жареным, придется полагаться на инстинкты, думать будет некогда.

— Но…

— Ты что, не веришь?! Думаешь, я неправ?

Соске молча смотрел на него, в растерянности уже не понимая, кто прав, а кто неправ. Он говорил так, как его учили, но был ли он сам уверен в той истине, что защищал?

— Прикинь, эти девчонки проболтали мне все уши, — бодро продолжал Курц, — «В наш класс только что перевели такого странного новичка, правда, Кана? Думаешь, он ненормальный а, Кана? Расскажи ему, что вчера отчебучил новичок»! Тьфу! Поверить не могу, им даже в голову не пришло поговорить о действительно важных вещах. Например, обо мне.

Неожиданно Соске вскинулся:

— Что они обо мне говорили?

— Хо-хо, все понятно! Хочешь узнать, как они о тебе сплетничали? — осклабился Курц.

— Не очень. Но это важная для выполнения задания информация, и я должен знать.

— Так не пойдет, приятель. Сначала вежливо попроси: «Дяденька, сделайте милость, поведайте мне, ничтожному»!

Соске никак не отреагировал.

— Чего надулся, как дите? Ладно, так и быть… — тоже заприметив нечто подозрительное, Курц моментально протрезвел.

Он нагнулся к экрану одной из камер слежения и всмотрелся.

— Двадцать один двадцать один: подозрительный субъект на балконе жилого дома. Начал слежение, — проговорил Соске.

В зоне ответственности камеры, установленной на крыше противоположного здания, была задняя сторона дома, где жила Канаме. В левой части экрана появился силуэт человека, одетого во все черное и в вязаной маске. Он взбирался по водосточной трубе.

— Настолько глуп, что пришел один? — заметил Соске, навинчивая глушитель на девятимиллиметровый пистолет.

— Черт его знает. Остальные могут скрываться поблизости. Проверю машины в окрестностях, — схватив стоявшую у стены снайперскую винтовку с ночным прицелом, Курц выскочил из комнаты.

— Говорит Урц-2, — вмешалась по радио Мао. — Берем голубчика. Урц-6, тащи свою винтовку на противоположную крышу, где камера.

— Урц-6 понял, — ответил уже по радио Курц.

— Урц-7, производишь непосредственный захват. Я буду наготове на автостоянке.

— Вас понял. Две минуты.

Перебросив моток альпинистской веревки через плечо, Соске вылетел в дверь.

Через сто двадцать секунд он был на крыше дома, где жила Канаме. Пристегнув веревку карабином к перилам, он пропустил веревку между ног, захлестнул за спину и приготовился дюльферять39. В миниатюрном наушнике раздался голос Курца:

— Говорит Урц-6. Я возле камеры. Никаких следов соучастников. Видимо, он и в самом деле орудует в одиночку.

— Не расслабляйся, следи на шесть часов40.

— Кого ты лечишь, тупоголовый?!

Мао прервала пикировку:

— Удобный момент, Урц-7: Канаме в душе. Постарайся разобраться с ним пока она не выйдет.

— Я — Урц-7, понял вас.

— Не убивай его.

— Знаю.

С этими словами Соске спрыгнул с кромки крыши и заскользил вниз. Он действовал бесшумно; слышался лишь слабый свист веревки, трущейся об его спину. Несколько раз оттолкнувшись ногами от стены, он спланировал и оказался прямо над головой злоумышленника. Подозрительный тип был так занят перелезанием через балконные перила, что даже не подозревал о его появлении, и уж, конечно, ничего не заметил.

Последний раз оттолкнувшись, Соске ювелирно сманеврировал в воздухе и рухнул на спину взобравшегося на балкон человека, сбив его с ног.

— Стоять, — Соске ткнул круглый обрез глушителя в затылок злоумышленника, — Ты проиграл. Ни звука.

Стуча зубами от страха и трясясь, тот закивал головой.

— Прекрасно. Ценишь свою жизнь.

Прижав нарушителя к бетонному полу, Соске провел быстрый досмотр. Похлопывание не выявило никакого оружия, лишь бумажник. Соске раскрыл его.

Внутри был ученический билет.

Старшая школа Дзиндай, второй год обучения, класс номер четыре, номер десять. Казама Синдзи.

Это оказался никто иной, как одноклассник Соске.

— Говорит Урц-6. Седьмой!

— На связи.

— Проверь, что он держит в руке.

Соске вынул из ладони злоумышленника нечто, на первый взгляд показавшееся просто кусочком тонкой ткани.

— Трусики, — хмыкнул в наушнике Курц. — Белоснежные и изящные. Конец связи.