Боец особого назначения

В фойе корпуса больные смотрели старенький черно-белый телевизор. С ними находилась дежурная медсестра. Когда по новостям прошел сюжет с кадрами, снятыми на месте крушения вертолета губернатора Красноярского края, никто на это особого внимания не обратил.

А неизвестный вдруг медленно сказал:

– Это Костя… Это мог сделать только Костя… Значит, он жив…

Медсестра прибежала к врачу:

– Он заговорил! Он заговорил сам, Викентий Карпович!

Доктор тут же попросил привести больного. Но особого разговора не вышло. Было ясно, что психическая защита под воздействием какого-то фактора слегка ослабла. Но и только.

Существенного сдвига в состоянии больного не произошло. Кроме одного - его теперь так и тянуло к телевизору. Доктор не возражал. Ему было ясно, что «пробой» защиты был как-то связан с сюжетом о крушении вертолета. Возможно, больной получил контузию именно в результате такого крушения. В любом случае все надежды на улучшение были связаны теперь именно с просмотром телепрограмм…

И надежды эти оправдались. Как только по телевизору заговаривали о катастрофе и Лебеде, больной преображался. И что-то бормотал себе под нос…

Но до окончательного выздоровления было еще очень далеко. Катастрофа вертолета дала только первый толчок. Крошечный. Но именно после этого больной стал постепенно возвращаться к жизни: медленно-медленно, шаг за шагом…

Сперва он просто смотрел телевизор, потом начал интересоваться газетами и учиться читать по слогам. Потом писать. А потом и память начала возвращаться к нему, правда, урывками…

Без малого два долгих года прошло, прежде чем в одно утро больной вошел в кабинет доктора и сказал:

– Здравствуйте, Викентий Карпович! Мне нужно с вами серьезно поговорить…

– Здравствуй, Ваня, - кивнул доктор. Неизвестного больного все это время ласково называли Ваней. - Садись, я тебя слушаю, Ваня…

– Спасибо, Викентий Карпович. Но я не Ваня. Меня зовут Андреем. Я все вспомнил и пришел вам об этом рассказать…

– Это был один из самых счастливых дней в моей жизни! - не смог сдержать слезу, рассказывая об этом, доктор. - Он столько пережил, но наконец вернулся к нормальной жизни, понимаете? И в этом была и моя заслуга! И он мне все рассказал: что зовут его Тучков Андрей Тихонович, что родился он в Грозном и там его застала война. Уехать он не успел и много долгих лет провел в плену у чеченцев…

– А о том, как он вырвался из Чечни, он не рассказывал? - быстро спросил Логинов.

– Почему? Рассказывал, конечно. Ему удалось бежать из плена, и он вышел к границе Чечни, где его подобрали десантники! Он вспомнил все!

– Похоже, даже больше, чем все… - сказал Виктор, посмотрев на Горова. - А как ему выдали документы, Викентий Карпович?

– Как обычно, - развел руками доктор. - Когда я убедился, что больной практически выздоровел, я доложил об этом главврачу. А тот, поскольку у Андрея не было никаких документов, связался с милицией…

– А с какой, простите, милицией?

– С Зеленоградской, я думаю…

– Понятно… - сказал Логинов и поднялся: - Ну что же, спасибо вам, Викентий Карпович. Всего доброго…

Вскочивший на ноги доктор хотел было что-то напоследок спросить, но не успел - фээсбэшники вышли слишком стремительно…

– Ты все понял, Паша? - спросил в гулком коридоре Логинов.

– Похоже, он развел и врача, и ментов, как лохов? Это вы хотите сказать?

– Именно! Он никакой не Тучков. Настоящий Тучков наверняка погиб на его глазах в чеченском плену… А поскольку архивов по Чечне не осталось, то он просто воспользовался этой легендой для легализации. Дешево и сердито! Чтобы расставить все точки над i, заскочим по дороге в паспортный стол… - успел произнести, оглядываясь на ходу, Логинов, и в этот миг из темного закоулка к нему метнулась тень…

154

Резко заскочив в большую комнату квартиры капитана Жеребцова, Клим в оцепенении замер. Он ожидал увидеть что угодно, только не такое…

В глубине комнаты на стуле сидел Черный. Левой рукой он сжимал окровавленное плечо. За ним стоял странный человек в спецовке и мятой кепочке. В левой руке он держал рацию Белого, в правой - нацеленный на Клима пистолет с глушителем.

Выглядел этот человек как полный отсос, только вот глаза - на удивление спокойные и чуть прищуренные - не вязались со всем его обликом. И Клим вдруг понял, что это и есть киллер. А еще он понял, что до него ему, Климу, уже никогда не добраться - киллер очень грамотно расположился за Черным и был готов к любому повороту…

Клим не был трусом. И умел проигрывать. Киллер его переиграл - так легла карта. Все, что мог сделать Клим, - это поквитаться перед смертью с предателем Черным - тот, несмотря на боль, осклабился и злорадно произнес:

– Допрыгался, Ворошилов?..

– С-сука! - выдохнул Клим и выстрелил прямо через карман куртки в похмельного, ухмыляющегося Черного.

Хлопок выстрела киллера утонул в грохоте «ПМ» Клима. Клим дернулся и начал оседать на пол. Но перед смертью он успел увидеть, что не промахнулся - его пуля попала Черному в живот, и тот уже не улыбался, а с перекошенной рожей валился на пол…

155