Боец с планеты Земля (СИ)

Паорэ сбежала из «отчего дома» без сожалений. Глупой девчонкой, наслушавшейся рассказов о жизни «на звёздах», романтике странствий, непобедимых героях и великих свершениях. «Хоббиты»-торгаши такие рассказы поддерживали и, что весьма вероятно, сами же их и придумывали. Оно и понятно. Люди с высоким «профилем чётной сходимости» встречались на барьерных планетах в тысячи, десятки тысяч раз чаще, чем где бы то ни было во Вселенной. И это был самый ценный товар, который инопланетные торгаши покупали возле Барьера. А если предоставлялась возможность получить его на халяву, не брезговали ничем, даже прямым похищением.

Юную Пао похищать не потребовалось, она сама пришла к «хоббитам» и упросила забрать её с этой скучной планеты туда, где кипит «настоящая жизнь». Торговцы, соблюдая приличия, немного поупирались, но, выяснив, какой у девчушки профиль ЧС, не стали отказывать ей в такой малости — взять с собой к звёздам. К счастью ли, к сожалению, но «на звёзды» беглянка так и не попала. Корабль потерпел крушение, Пао успела забраться в спаскапсулу, и через трое суток капсула опустилась на Флору…

— Ну, и какой у тебя оказался этот профиль ЧС? — поинтересовался я словно бы между прочим.

— Точно не знаю, — пожала плечами Паорэ. — Но здесь меня проверяли на индекс барьерного сходства. Видимо, это аналог. У меня его определили как двадцать из двадцати пяти.

— Это считается много?

— Наверное, да. У местных, я слышала, он обычно не превышает трёх-четырёх. Но Флора — это, в определённом смысле, и есть Барьер, только о нём здесь стараются не говорить.

— Забавно. Мой индекс, если я правильно понял, двадцать два из двадцати пяти, но я его как-то не ощущаю.

— Как так не ощущаешь, ты что?! — всплеснула руками дама. — Да у тебя он, можно сказать, на лице написан!

— Что значит на лице?

— А то и значит. Во-первых, всего за два месяца ты стал в Ландвилии лучшим бойцом, и такого, я знаю, здесь никогда не бывало. Во-вторых, в нашу первую встречу ты трахал меня почти два часа и даже не запыхался. А после в «Приюте» мы с тобой развлекались всю ночь, и тоже без всяких последствий. Да если ты хочешь знать, со мной это ни одному клиенту не удавалось. Вот!

Я почесал в затылке.

— И что? Выходит, что это и есть моё основное умение: трахать кого-нибудь раз по десять не вынимая, и всё?

— Да нет, конечно, — засмеялась Паорэ. — Есть и другие таланты. Ты просто пока их не замечаешь.

— А ты? У тебя другие умения есть?

— Есть, как не быть, — вздохнула партнёрша. — Но все видят только одно: мою ненасытность с мужчинами. Кто ж знал, что Флора настолько усилит эту особенность? То, что на нашей планете происходит со всеми женщинами только раз в десять дней, со мной происходит здесь постоянно. Я просто не могу без этого обходиться. Мне постоянно нужен мужик, и лучше чтобы такой же, как я, чтобы без передышки, всю ночь. Но кроме тебя здесь таких просто нет. Одни слабаки кругом!

— А как же деторождение?

Этот вопрос я просто не мог не задать.

А дама не могла не ответить.

— Не заморачивайся, — отмахнулась она. — Всем шлюхам здесь делают стерилизацию. Действует два с половиной года, потом повторяют. К тому же все местные самцы не подходят мне генетически. Трахаться могут, зачать не способны. Это подтвердили три разных «мастера», не верить им было бы глупо…

Какие «мастера» её проверяли, как складывалась её здешняя жизнь, как она узнала обо мне — об этом Паорэ тоже рассказывала, но эти сведения требовалось проверять. Слишком уж необычными они выглядели, слишком уж подозрительными, а кое в чём даже пугающими…

** *

Своё чудо-оружие я показал Гасу на четвёртый день путешествия. Правда, стрелять не стрелял — жалко было патронов, да и вообще, толку от такой демонстрации чуть. Приятель и сам всё видел в кабинете Салватоса. Единственно что спросил: «А почему на него искажающее поле не повлияло?» Ну, я ему в ответ свои соображения и выложил. Типа, что скорость у дроби и пуль существенно выше, чем у арбалетных болтов, так что для защиты от рельсотрона наше искажающее поле не подойдёт, а вот от плазмы и лучемётов — вполне.

Напарник остался доволен. Такое полезное свойство дорогого стоит. Для кое-кого в Империи оно может оказаться весьма неприятным сюрпризом.

А ещё он припомнил другую чрезвычайно важную вещь:

— Ты, кстати, знаешь, сколько наместнику лет было?

— Не-а.

— Я вот тоже не знал, а когда мне сказали, чутка прифигел.

— Ну и сколько же?

— Больше двухсот.

— Шутишь?!

— Ни разу! Я после специально выяснил. Почти всем баронам, военным начальникам, многим городским богачам, наместникам, всем им, по факту, за сто или больше. А князю, как говорят, так и вообще за триста, но выглядит, максимум, на тридцать пять, такие дела.

От удивления я аж присвистнул. С учётом того, что один год на Флоре почти совпадал со стандартным, а тот был больше земного примерно в три с половиной раза, то получалось, что местные набольшие жили практически столько же, сколько и всякие там ветхозаветные Мафусаилы, Нои и прочие. Тут, безусловно, было о чём поразмыслить…