Боец тишины (СИ)

– Мы ж стреляли…

– Еще надо. Прицелы подрегулируем.

– Ну и педант же ты. Все с ними в порядке на проверке. А то, что один чуть вправо…

– Войцех! Вставай давай!

– Да… Ян, а я вот все думаю, что наши автоматы и на вид, как должны быть… вернее, – точно

такие, как у бойцов в старые времена были. Ты что, не в первый раз их делал?..

– Я не впервые автомат такой собираю, Войцех. У меня два таких было.

– Первый по британскому образцу, а второй – по немецкому, да?

– Нет. Мне и по неопытности в голову не приходило рожок на бок ставить, как британцам

взбрело.

– А зачем они так?

– Вставай, по дороге объясню.

Агнешка с кислым видом слушала нас спокойно, ковыряя вилкой в еще не расчищенной

тарелке, но встревожилась, когда речь зашла о лесах и далях.

– Я еще не доела, Вольф.

– Не торопись.

– Но вы же уже собрались, а я…

– А ты остаешься.

Она бросила столовые приборы, второпях набрасывая куртку.

– Нет! Я одна не останусь! Я с вами!

– В лес? Стрелять?

– Я не могу быть здесь одна! Я здесь, как в заключении! Когда я одна, мне кажется, что заперта,

– как в подземелье, как раньше!

– Ты что, и к шлюхам с нами пойдешь?

Агнешка растерянно прикрыла рот рукой.

– К каким шлюхам?

– К шлюхам обыкновенным – вульгарным… в научном обозначении.

– Ты что, Вольф, к ним ходишь? Ты и Войцеха с собой берешь? И не вздумай развращать его! Я

не позволю!

– Достаточно меня оскорблять! Будто у меня других дел нет, и я только и занимаюсь растлением

малолетних! Мы по делу, а не так просто пойдем!

– По какому делу?

– По секретному.

164

Глава 26

Агнешка, съежившись, сидит под деревом, а мы с поляком спускаем патроны.

– Вы долго еще? Я замерзла!

– Жди!

– Что?!

– Я же сказал, уши надо заткнуть!

– Что?! Я не слышу!

– Не ори так!

Опустился среди корней на колени рядом с ней, откладывая в сторону исправное оружие. Мы

все патроны похуже расстреляли и все вроде в порядке. Поцеловал ее в шею, откидывая ее

золотистые волосы, вдыхая вихрящийся возле ее взметнувшихся волос воздух.

– Вольф, от тебя порохом пахнет.

– Привыкай к запаху пороха и крыс – они всегда со мной. Не суждено мне, видно, от моих

вечных спутников отвязаться. Куда не занесет жизнь, – везде они, тут как тут.

– Порох, крысы и шлюхи…

– Что ты прицепилась? Сказал же – дело у меня к ним… и не такое, как ты думаешь. На такое,

как ты думаешь, у меня денег нет.

– Я не верю… Ты все время мне врешь или просто не говоришь правды… И пусть я грешна, но

и ты… ты мне – изменяешь…

– Только мысленно.

– Все равно. Я не хочу, чтобы ты и близко подходил к этим распутным и распущенным…

– Я к ним в объятья не собираюсь бросаться. И вообще – ты в бога веришь, а он тебе велит

таких, как они, жалеть и прощать.

– Да, ты прав… Они несчастные – потерянные души.

– Давай так договоримся – мы с Войцехом к девкам отправимся нашу задачу решать, а ты за их

потерянные души помолишься в сторонке.

Глава 27

Погасил тусклый свет, приоткрыл темную штору и посмотрел на затихшую улицу за

припыленным окном. Точки, с которых квартира хорошо просматривается, я определил раньше, и

сейчас только нашарил их привычным взглядом. Не заметил ничего подозрительного – прохожих

на улице и машин на дороге нет. Окна здания напротив не засвечены, подъезды закрыты. На

подсвеченной ночным светилом крыше никого не видно, нет ни тени, ни блика, ни проблеска. Но

мне не спокойно. Немцы выйдут на нас – это только вопрос времени. Надо нам срочно срываться с

места. Пора покинуть съемную квартиру… и Варшаву, и Польшу. Черт…

Осторожно открыл окно, предварительно обработанное антибликовым средством. Стараясь не

шуметь, сошел на карниз, перебрался на пожарную лестницу. Спустился на последнюю площадку

и присел на корточки, собираясь спрыгнуть. Смотря вниз, на асфальт, вспомнил про колено. Черт…

Еще сутки пробегаю – и сустав точно пунктировать придется.

Так и не могу решиться прыгнуть, пытаюсь придумать, как спуститься помягче… как сползти.

Заслышал скрип подъездной двери – Войцех идет. Он меня чуть в стороне ждать должен. С досады,

что придется прыгать, скосил злой “волчий глаз” и… Вашу ж…

Я пригнулся к площадке, смотря через железные прутья на человека, вышедшего из тени и

вставшего в тени. Вот и все – они здесь.

Человек меня не заметил. Я залег в тишине, готовясь хоть рассвет так встречать, не взирая на

холодающий ветер. Стараюсь рассмотреть его лицо, но не получается. Он видит одного Войцеха и

выслеживает он Войцеха, а не меня. Он не знает, что я здесь. Промерзший поляк пошел в

подворотню, скрываясь от промозглого ветра, потянувшего осенью. Присматривающий за ним

человек выступил из тени и отправился следом за ним. Я вперился глазами в его лицо, но он

высоко поднял воротник пальто и низко пригнул голову – я снова его не разглядел. Только…

165

Сердце свело, когда лунный свет коснулся его лица. Я видел его краем глаза в тусклом освещении

всего секунды две. Только… Я точно заметил в нем нечто знакомое. Знакомое и страшащее до того,