Боец тишины

— Здесь она… Чуть поодаль ее оставил с немцем… За деревьями видно…

Сердце замерло, когда различил ее силуэт вдали — стоит, обхватив дерево, и смотрит в нашу сторону. Старик, скрючившись, сидит рядом. Вид у них обоих подавленный и похоронно мрачный. Правда, вполне оправдано мрачный вид — как-никак мы на похоронах.

— Что произошло, Войцех? Что ты натворил?

Он молча указал на яму, молча кинул мне удостоверение. Черт… Агент службы госбезопасности.

— Ты какого черта его?..

— Агнешку он твою искал.

Как они на поляков вышли? Просто искали. Вообще — правильно полячку первым делом среди поляков искать.

— А что он? Спросил что-то?

— Карточку показал, спросил… Сказал ему, что не знаю… Только не поверил он мне, и я его…

— Вижу, что ты с ним сделал.

Эх, Войцех, молодец… Не убедительно ты врешь, не держишь достойной видимости, обманывая! Умел бы ты врать, не было бы такого! Не было бы трупа! Только все равно — не подвел ты в итоге… решил задачу, пусть и с трупом в уравнении. Здесь любой ответ на вопрос сгодится — только бы не молчать и не ждать, когда за тебя на вопрос ответят и тебя отвечать заставят в соответствии с законом страны. Здесь все лучше, чем ничего.

— Где машина?

— Какая машина, Ян?

— Его машина. Где она?

Войцех дернул головой, явно укоряя себя за несообразительность.

— Осталась стоять…

Думать мне долго не придется — времени не хватит. Махнул рукой, посылая все на свете, и встал, отряхиваясь.

— Вытаскивай его из ямы. И езжай пригони его машину. Живо! Не жди, пока он коченеть начнет!

Глава 40

Хотел бы подбежать к Агнешке, а побежал к трупу. Страшно и подумать, что обо мне Агнешка теперь думать будет.

— Агнешка, отвернись! Не смотри! Клаус! Закрой ей глаза! Не смотри!

Войцех его недавно на тот свет отправил. Если постараться — можно сделать так, что похоже получится… на простую аварию похоже. Если поджечь, не так видно будет, что повреждения после смерти получены. Машина в столб, а он…

Вдали заревел двигатель… вблизи завизжали тормоза.

— Войцех, бери его! Живей! Клаус, вы здесь с Агнешкой ждите! Понял?! Ждите!

Клаус что-то задребезжал мне вслед, запинаясь, но я не остановился. Подхватили с Войцехом мертвеца и потащили к машине.

Отъехали, вышли на дорогу, высадили покойника. Войцех в задумчивости расселся курить на капоте.

— Что теперь, Ян?

— Машину бить будем. Бери домкрат.

— Зачем еще?

— Поднимай зад! Живей!

— Да я встал уже… А делать что?

— Зад поднимай!

— Да я уже…

— Машина! Машина с задним приводом, Войцех! Давай домкрат! Мне давай!

— А, машина…

— Поднимай. Осторожней только — не царапай.

Завел и вырулил машину, равняясь на столб. Посадил мертвеца за руль, поставил его ногу на газ, придавил.

— Снимай с домкрата!

Машина рванула вперед — прямиком в столб. Раскатился удар. Войцех в восхищении уставился на обломки.

— Я и не знал, что так можно, Ян… Никогда не видел такого… И в голову не приходило…

С трудом открыл покореженную дверь, осмотрел труп — что-то не так. Повреждения не такие, как у живого. Руль он слабо держал и…

— Черт… Сейчас и не такое увидишь…

Пролистал в голове учебник, вспоминая характер повреждений при столкновении. Так — лобовое столкновение… Бросает вперед, отбрасывает назад. Бросает вперед… Удар головой, грудной клеткой о руль. Удар коленями о приборную панель. И кожа на ладонях рвется, и ссадины характерные. Отбрасывает назад… Перелом шеи.

А вот повреждения внутренних органов… Ничего, от жара кровь свернется и не так видно будет, что кровотечения у трупа не было.

— Ян, что ты делаешь?

— Готово! Достаточно грубо, но сойдет. Если поджечь — сойдет.

— Что ты делаешь?

— Готовлю его к судебной экспертизе. Он — труп, Войцех. Он стал трупом до того, как должен был стать по моей версии. Я исправляю неточности.

Он открыл рот, но ничего не сказал, тупо смотря на меня, ковыряющегося у мертвеца в грудной клетке.

— Ян, ты?..

— Пулю достаю! Ты его застрелил, Войцех!

— Точно… А рана… Она же никуда не…

— Нет, никуда она не исчезнет. Я просто ее изменю. Он у меня на осколок панели напорется. Ты в него с достаточно дальнего расстояния стрелял — так что…

— Что? Это же хорошо, Ян?

— Хорошо. Пороха не найдут — и следа не останется, особенно после поджога. Канистра есть?

— Нет…

— А бутылка? Хоть что-то?

— Что-то должно быть…

Открыл бензобак, сунул в него трубку одним концом, а другим — себе в рот. Пошло… Сплюнул бензин и закрыл бак. Пробил его… отошел и потянул за собой тонкую струйку горючего.

— Войцех, давай в канаву… Живо!

Глава 41

К Агнешке явился пропахший дымом и бензином. Она встретила меня молча, с гордо поднятой головой.

— Ты что со мной, как с врагом?

— Не как с врагом… Просто…

— Ты просто напугана.

— Да… Я не знаю, что и думать теперь…

— Думай, что скоро это кончится.

Она крепче обхватила дерево, будто земля уходит у нее из-под ног, и это — ее единственная опора, не позволяющая ей сорваться в пропасть.

— Я стараюсь… Только — не могу… Люди гибнут и…

— Агнешка, я надежнее этого дерева — отпусти его, наконец.

Отцепил ее руки от растрескавшейся коры, и они сцепились на мне. Обхватил ее, отбрасывая ее волосы.