Боец тишины

Старик с пониманием кивнул и поковылял за коробкой, где в заключении томится еще один мой узник. Эх, Игорь Иванович… Попал я в психушку. И стал последним психом… вернее, первым — предводителем. И последний станет первым… Допер, наконец, что это значит, про что речь идет. Стал ваш верный офицер невидимого фронта вполне видимым вампиром. Стал из человека настоящим чудовищем — злом в красивом обличье, только кажущимся заманчивым и… Игорь Иванович! Скрутите мне руки! Кол в грудь воткните! Только остановите!

Игорь Иванович молчит… Это, в общем, хорошо. Великая истина: когда ты говоришь с богом, ты — молишься, а когда бог говорит с тобой — ты сходишь с ума. Да… Агнешка говорит с богом, Крюгер — с голосами, а я — с начальником… Хорошо, что ответы получает пока один только Крюгер.

— Вольф, она меня укусила — крыса…

Я сокрушенно качнул головой.

— Как же ты так, старик? Аккуратнее надо с крысой. Особенно с этой…

Эх, ширится круг поражения неизвестно какой заразой… А к черту… Проверим зато — вирусный агент его мозг разрушает, вызывая шизофрению, или что иное. Официально нигде не заявлено, только ученые считают, что как раз вирус в его недуге повинен, не выделенный еще четко и не полностью изученный. Посмотрим теперь на результат случайного эксперимента. Избавит Крюгера вирус-целитель от призраков и пришельцев — значит, все же вирус в его заболевании задействован. Только не сразу эффект заметен будет — все же Крюгер своим недугом страдает давно, и пострадал его разум довольно серьезно. Может, и не видно будет разницы. А вообще, кто его знает, возможно, восстановится еще. Как начнет мыслить нормально специалист по химикатам — к профессии вернется еще. Нет худа без добра. Хоть и расползается зараза — все ж не просто так, не впустую.

Глава 46

Пора мне выдвигаться — снаряжение готовить к походу, пути проверять.

Знаю я, что не свернут проект, что бы ни было, что бы я ни делал. Разве что один объект рассекреченный закроют, а проект не свернут — засекретят другие объекты пуще прежнего и… Что бы я ни сделал — все пойдет, как шло. Будем мы штамповать оружие — быстрее и больше, пока не сдохнем. Только нужна вера невинным людям — требуют они от меня приведения в исполнение их несбыточных надежд. Что ж, пусть надеются — не повредит.

Вера в свет облегчает страданья, уходящим во мрак. Всегда считал, что умирающим в мучениях надо давать выбор на облегчение страданий, хоть и тяжелыми химикатами, ускоряющими их неизбежный конец. Не всем же терпеть боль до конца, приближаясь к смерти с трезвым рассудком.

На краю сознания замечаю страх, что сейчас меня возьмут, что сейчас я сдамся. Только не сдамся я! Не могу я — в тюрьму! Не могу! Сдохну я в заключении, если Агнешку не получу перед томлением в застенках! В мучениях сдохну! Плевать мне на допросы! На пытки — плевать! Одна для меня пытка осталась — не получить Агнешку!

Глава 47

Остановил машину на дороге. Экран засветился в руке обманным болотным огоньком…

— Как ты там жив, Швед?

— Что, Охотник, еще открывалка нужна?

— Нет, просто так.

— Да нормально…

— Ты в Карелии? С приятелем из Финляндии?

— Да мы с Вейкко только снаряжение сгрузили…

— Как там у нас?

— У нас?

— У нас, Швед.

— Все, как раньше. В стране — все по-старому. А что?

— Тоска что-то заела — по Отечеству.

— По Фатерланду скучаешь, Охотник?

Черт… Только заметил, что пишу на немецком. Забыл, что со Шведом, на шведском надо. Перепутались языки — похожи они… что немецкий, что шведский, норвежский… Так же русский с польским путается… Все от усталости — не понимаю уже, на каком языке думаю, на каком пишу…

— Да, Швед, скучаю.

— Вейкко тут котел притащил. Он молчун — не сказал, где взял. Такую редкостную дрянь сготовил.

— И что же?

— Покромсал все, что было, — и сварил.

— Охотничий суп?

— Тебе виднее, Охотник.

— Я такой тоже готовил. Главное, — жира больше добавить. Колбасу копченую с маслом и еще что-нибудь такое.

— Гадость же…

— Нет, не гадость. Это — энергия.

— Нет, гадость…

— Ешь давай. И добавку бери. А то тощий, как смерть…

— Это что еще? Сговор какой-то?

— Международный, Швед.

— Все шутишь, Охотник?

— Да не до шуток мне. Ладно, давай гуляй за всех. Конец связи.

Шведы, немцы да поляки — вот и все, Игорь Иванович… Хочу я к своим, на свою землю. И если уж воевать… На своей земле воевать хочу, защищая, а не нападая. Знаю, что не так дела обстоят, знаю, что не так должно быть, что такое общество мне дано, такая война, а хочу другого — родного.

Услышал стрельбу, бросил автомат на колени, набросив на него куртку, и дал газу. Всегда так — хочу на коленях Агнешку держать, а держу — автомат.

Глава 48

Около построек стоит чужая машина. Захожу в автосервис, передергивая автомат. Трое валяются на полу — поляки, автомеханики. А один — немец, в штатском. Двери в помещении — открыты. Вхожу…

Вашу ж… Еще один в штатском — труп. Мсцишевский — убит. Вацлав — еще живой. Он припал к стене, зажимая рану рукой и истекая кровью, — в живот его ранило, но он протянет еще недолго. А не подохнет без моей помощи — я ему помогу.

— Где Агнешка?!