Боец тишины

Ахмед насупился, но Ричард меня поддержал, и коней мы расседлали. Уздечки оказались не надежнее — узкий трензель и потертые веревки с грубыми узлами. Накинул коню на шею петлю — удавкой конем управлять буду, если оборвется все, что у него на голове наверчено.

— Все, по коням! Поехали!

Глава 28

Не долго мы с Ричардом крепились — терпеть тряску и острый хребет неоседланного коня невыносимо. Только Ахмед и слушать о передышке ничего не хочет. Просто солнце стоит высоко, а укрыться от него негде. Едва живой, свалился встревоженному коню на шею, крепче цепляясь за клок гривы.

— Ричард, похоже, не верит он мне. Не надежной он мою плату считает.

— И что теперь?

— Он нас в плен возьмет — вернее, уже взял. Торговать нас теперь с нашими будет. Долго будет торговать, чтобы не продешевить.

— А мы у него доживем до того, как он с нашими сговорится?

— Он не дурак, товар портить. Только все равно… не знаю.

— Бежать надо, Слава.

— Вот и я о том же. Ты давай отдыхай у скакуна на шее. Нам скачки предстоят.

— Подождем, когда он нас к поселению выведет.

— Нет, Ричард, не пройдет. Там все люди — его люди. Преследовать будут, схватят и… Нам, пойманным при попытке деру дать, хуже придется. Давай по моей команде коня пугай. Сделаем вид, что не справились с управлением и… Тогда, пусть и поймают — не придерутся.

Ричард, недолго думая кивнул.

Глава 29

Гоним вперед, что есть мочи. Мчимся в никуда — в синее марево, трепещущее над мутным горизонтом, прочь от красного зарева заходящего солнца. Я теряю дыхание. Плечо разгрызает едва нейтрализованный химический ожог — адреналин больше не глушит боль, и сердце слабнет, словно засыпая. Я надышался кислоты, разъедающей легкие, и песок… песок просто раздирает пересохшее горло на куски. Перехватил повод правой рукой, отпуская левую, — прорезанную тонкой веревкой, впившейся чуть не до кости. Схватил клок чахлой гривы, но не удержался и соскользнул на шею тощему коню. Повис на поводе, проволочился по песку. Камни полетели в лицо, и я разжал руку, падая. Песок забил рот и… Я, задыхаясь, выскребаю его изо рта рукой — снова рукой. Продираю глаза, царапая их пропыленными лохмотьями, оставшимися от моей формы… от формы британского офицера.

Ричард осадил коня, поднял столбы пыли и спрыгнул, склоняясь надо мной.

— Слава! Вставай!

— Воды… Дай воды… Черт… Ложись!

Рухнули в песок, зарываясь, едва заслышав шум винтов. Я осторожно поднял голову, всматриваясь в высокое небо, и жестко придавил голову англичанину, не давая ему увидеть своих.

— Тихо ты. Наши это. Огонь откроют, как только нашу форму распознают.

Британец напряженно сжал кулаки, ожидая, когда винты затихнут в отдалении, и я отпустил его, переводя дух. Черт… Британские это территории… Он рано или поздно сориентируется. Сейчас он спокойно принимает мысль о том, что, скорее, он мой пленный, а не я его. Но скоро станет очевидно, что расклад иной. Скоро… С вертолета лошадей наших засекли — значит, и нас рядом искать начнут сейчас… сейчас вернутся по наши души. Эх, Игорь Иванович… Что ж мне делать?

— Ричард. Нам конец — расстреляют нас. Нам к Ахмеду надо!

Британец долго размышлять не стал — ему моя версия так же очевидно диктует сдаться, как мне то, что на деле происходит.

— Сдаемся… Пошли коней поймаем.

Глава 30

Я рухнул на спину коню, жарко раздувающему ноздри. Черт… Скоро вырублюсь… а еще надо обратно дорогу найти…

Конь подо мной споткнулся… Я выдернул его поводом, и он задрал голову, падая грудью и заваливаясь на бок без переворота. Я едва успел упасть до того, как зверь придавил меня. Ричард слетел неподалеку, когда его лошадь, испугавшись, шарахнулась в сторону. Ахмед несется к нам во весь опор в пыли, а мы от усталости и встать ему навстречу не можем.

— Ахмед, воды дай! И коней поймай! Нам торопиться надо! Его вышлют — вертолет! Он — вертолет — вернется! Ахмед выручай! Живее!

Глава 31

Я стою на лестнице и смотрю на стальные воды Невы… Сфинксы шепчут что-то мне на ухо с обеих сторон, только тихий шепот, открывающий мне великие тайны, заглушен штормовым рокотом… Открываю глаза темноте, стуча зубами от холода… Черт…

— Ричард…

— Я здесь — рядом.

— Нас что, в яму посадили?

— Нет — в хибаре какой-то заперли.

— А что холодно так и… Темно, как в…

— Ночь же.

— Ночь… «Я в свет пустился без гроша, но был беспечный малый. Богатым быть я не желал, великим быть, — пожалуй! Таланта не был я лишен, был грамотен немножко. И вот решил по мере сил пробить себе дорожку. И так и сяк пытался я понравиться фортуне, но все усилья и труды мои остались втуне. То был врагами я побит, то предан был друзьями. И вновь достигнув высоты, оказывался в яме».

Мы рассмеялись. Только не слишком весело.

— А дальше знаешь, Слава?

— Нет.

— А ты?