Боевая эвтаназия

Это иногда помогало, но только на короткие две-три минуты после окончания массажа. Потом боль подступала с новой силой, словно окрепнув и чем-то подкрепившись. Может быть, даже кровью человека, которая начинала активнее бегать по телу. Но те несколько минут все равно позволяли старшему лейтенанту Собакину хоть чуть-чуть передохнуть и перевести дыхание, пусть и на мгновение, но ощутить себя свободным от боли, то есть почти здоровым. Здесь не имело значения знание того факта, что боль непременно снова подступит.

Хотя однажды было, что боль после такого массажа ушла вдруг совсем и долгое время Виктора Алексеевича не беспокоила. Поэтому каждый раз, делая себе массаж шеи, он невольно ждал, что подобное повторится и боль исчезнет. Конечно, в глубине души старший лейтенант Собакин понимал, что в тот раз она ушла не из-за массажа, а просто потому, что так решила сама. Время, что ли, ей подошло, чтобы уйти.

Каждый раз в моменты, когда состояние его организма было относительно нормальным и приступа боли он только ожидал, Собакин намеревался засечь по часам продолжительность приступа, во время которого, как правило, даже ощущение времени терял. Но каждый раз, когда боль подступала, он забывал о своем намерении. Боль стремилась вытеснить из головы всякие мысли, в том числе и о хронометраже. То же самое произошло и теперь.

– Я постарался, – скромно проговорил Шкадников. – Стрелял почти наугад, не знал, повезет или нет, попаду или промажу. Но вот повезло, попал, кажется, в голову. Точнее сказать не могу. От меня далековато.

А вот окоп старшего лейтенанта Хромова находился рядом. Командир взвода, пользуясь тем, что на перевале было относительно светло по сравнению с тем, как обстояло дело перед этим в ущелье, старательно, будто желая наверстать упущенное время, присматривался к командиру роты. Он будто ожидал от командира роты внешних проявлений боли, искал то, что сам Виктор Алексеевич всячески старался скрыть.

Собакин думал было спросить: «Что тебе надо?», желая этим пресечь дальнейшие попытки наблюдения за собой, но не успел. Прозвучал новый выстрел «Корда», и оба старших лейтенанта повернули головы в сторону прапорщика-снайпера.

– Нашел я его все-таки! Засек! Правда, он спрятаться за камень успел, и я ему только чалму с лысины сорвал. Ничего, теперь я знаю, где он прячется, – воскликнул Затулько. – Обязательно отловлю этого гаденыша.

– Кого ты нашел? – спросил старший лейтенант Собакин.

– Эмира, я полагаю, – за снайпера ответил командир взвода. – Он его давно ищет.

– Его самого, родимого, – сказал Затулько. – Дистанция близкая. В камне заметная трещина. Я попробую расколоть его.

Звук нового выстрела разнесся над перевалом. Видимо, снайпер одновременно со своими словами осуществлял прицеливание, после чего последовали короткая задержка дыхания и сам выстрел. Старший лейтенант Собакин едва успел поднести к глазам бинокль и найти большой камень с заметной трещиной прямо посередине, когда тот развалился на две части.

Винтовка «Корд» имеет коробчатый магазин на пять патронов. Видимо, они кончились. Да, попробуй-ка, уследи во время перестрелки, сколько патронов ты истратил! Такое только в кино бывает.

Пока Затулько менял магазин, эмир успел перекатиться за другой камень. Снайпер снова потерял его из вида, но командир роты заметил это. Его и самого уже охватил азарт охотника. Виктор Алексеевич подсказал снайперу, куда спрятался эмир.

– Да, вижу, – сказал прапорщик. – Правая нога из-за камня выглядывает. Правда, только стопа в башмаке без каблука. Цель маленькая, но я попробую.

Прошло три секунды, потребные снайперу для прицеливания, и новый выстрел раздался над горами.

– Есть! – воскликнул Затулько. – Теперь у эмира только одна нога. Других-то он в атаку послать сможет, а сам не пойдет, теперь, кажется, жгут на ногу накладывает, чтобы кровь остановить. Лысина над камнем промелькнула, когда приподнялся и сел, но я выстрелить не успел. Меньше секунды было видно.

Собакин не мог не отдать должное системе связи, которая позволяла ему дать наводку снайперу. Раньше пришлось бы кричать, но так много не объяснишь, кроме того себя демаскируешь, что тоже делать ни к чему, а то и снайпера, чего доброго, выдашь.

– Командир! Они явно к атаке готовятся. Ползком передвигаются вперед, – Затулько пользовался своим мощным прицелом не только по прямому назначению, он еще и наблюдал за противником.

– Вижу, – отозвался Собакин, не опуская бинокль. – Взвод, приготовиться к отражению атаки! Как только боевики поднимутся – беглый встречный обстрел!

Он перевел окуляры бинокля на первый взвод, который к этому моменту уже зашевелился. По крайней мере, какое-то движение там уже началось.

– Корытин! Саша, отзовись. Как слышишь меня?

– Слышу отлично.

– Ждем тебя. Постарайся побыстрее на перевал подняться. Бандиты вот-вот атаку начнут. Нам твои силы очень пригодились бы.

– Понял. Мы двинулись.