Боевая принцесса против оцифровщиков в Солярике

Сон не сон, а снова он в кабине за штурвалом своего двухместного «Альбатроса», а рядом с ним по правую руку— Мария в косынке и замшевой куртке.

Вроде она и отказалась говорить о приключениях на недавно открытом и заселенном депрессивной цивилизацией спутнике Юпитера Эшбе, «обнулилась», так сказать, с девичьей хитростью, а тут вдруг с чего-то разговорилась. И не просто так, а как-то по-хитрому.

Вроде шум мотора куда-то ушел. Словно парят они вдвоем посреди неба. Глянул вниз— луга заснеженные внизу, лесостепь холмистая, овитая ручьями и речушками незамерзшими, как на юге страны в феврале водится. Все как надо, только шума нет. Но не тревожно оттого, напротив— кайф.

–Твое любимое словечко «суперпозиция»,– нарушает она тишину.– А, Крен, не так ли?

– Ну.

– А знаешь ли ты что-нибудь о ней в квантовом смысле?

–Не бери меня на понт. О ней все знают. Это когда два братца-кванта так запутываются, что никто ничего не понимает…

– … зато они все друг о друге знают. Так ли?

– Да. Я это хотел сказать.

–Ты не учел, что это бывает и с людьми.

– Нет. Люди— это макрообъекты, которые живут по правилам Ньютона.

– Еще Пифагор в античные времена доказал, что спутанность существует между людьми и это не простое суммирование.

– Не знал, что ты Пифагором интересуешься.

– Ты сам меня им заинтересовал, когда рассказал о Тетраксисе. Что его цифрами определяется весь мир. Помнишь?

– Помню. Это было в дворцовом кафе перед твоим отлетом.

– Ага, с самоваром, который тебя выдал.

– Это как?

– Расскажу когда-нибудь, но позже, а сейчас главное.

– Что – главное?

– То, что это называется дружбой.

– А-а, я понял. Когда люди запутываются, как кванты.

–Еще никто не давал квантового определения дружбе. Ты первый.

– Допустим.

–И возникает чудо. А теперь скажи, в чем оно.

– В суперпозиции!

Мария смеется. Затем учительским голосом:

– Садитесь, Крен, ставлю вам «пять».

– Да нет же, я не все сказал.

– Говори.

– Люди, как запутанные кванты, начинают знать все друг о друге без обнуления. То есть как я тебе, так и ты мне. Я тебе рассказал.

–Тогда ладно. Слушай же.

И она, наконец, рассказала то, что его интересовало.

–Мы расстались с Зоряной в августе, это по земному календарю. Я тогда под руководством Синих Богов готовилась к акции по устранению Сатаны Семилазерного…

– Наслышан.

–Я ничего ни от кого не скрывала,– немного обиженно сказала Мария.—Ну да ладно. В общем, Зоряне я сообщила код космолета, чтобы она там взяла фемтон Джорджа. Кроме ножа, я дала ей своего биоробота Эрго-аспидистру для защиты, она уже была лишней в моем деле.

–Догадываюсь.

–Что ты там догадываешься. Как ты можешь догадываться. Ничего ты не догадываешься.

Мария обижалась отчего-то все больше. И он вдруг понял, что воспитанница комплексует по поводу своего последнего космического вояжа, хоть и успешного по оценке специалистов. Но многие ее действия на Эшби диктовались больше подростковой незрелостью, чем нестандартностью подхода, и вызвали заслуженную критику профессионалов по изучению инопланетных социумов. А какие могут быть профессионалы в нестандартной обстановке неизученных планет? Просто ей недоставало уверенности.

–Ладно, прости. Продолжай, я тебя внимательно слушаю.

–И ты прости. Я постараюсь без лишних деталей. Просто это тяжело. Всё так живо в сердце. И отдает болью…В общем, в ночь разлуки Юпитерианский Ганимед светил вовсю— такой весь из себя оранжевый… И голубая Европа показалась из-за горизонта. А промеж горных пиков выглядывала розовая Каллисто…Шоу непередаваемое. Мы расстались где-то под утро: так получилось, что у нас были разные счеты и разные задачи. Это все из-за Джорджа. Она была в него влюблена, а я – тихо ненавидела за…

– Ах, вот почему он увязался с вами!– Он таки не удержался. – Шкет был влюблен в тебя, да еще и без моего ведома, как я не догадался. Пройдоха.

– Тут он не виноват. Это я, авантюристка, все устроила. Захотелось поприкалываться над ним, ну, мы с Зоряной и стартовали, когда он пришел на корабль типа просто посмотреть.

– Даю голову на отсечение, что это далеко не было «типа просто посмотреть». Англосаксов на дурачка не проведешь. Интрига у метрополий в крови. Он сам того хотел как пить дать.

– А, чтоб ему пусто было… И это была моя последняя встреча со 113-ым. То есть с Зоряной. Это ее боевой номер.

– И тут я в курсах.

– Помню у нее был план разобраться с сектой…Зори махнула мне тогда рукой в сторону храма…он был как черный зуб гигантской рептилии на краю кладбища как огромной челюсти… Сектанты проводили там моления…Отправляли в рай коренное население планеты…Тебе, я вижу, непонятно или… смешно.

–Нет, молчу.

–Эшбианский рай— это пояс Койпера на краю Солнечной Системы…Солярики, как ты называешь. Ее край, как сам знаешь, был недостижим для землян. «Вояджеры», «Пионеры» и прочая аппаратная разведка загибали свои траектории внутрь системы или терялись…

– Астрофизики уверяли, что там плотность материи увеличивается.

– Да, будто Солярика окружена ею, как цыпленок скорлупой.

– Но каким образом Зори разбила это яйцо?