Боевая птица

Сеитта улыбнулась, радуясь тому, что ей выпадает шанс поговорить с этой странной девчонкой с глазу на глаз:

— Я же девочка. Вряд ли ей хватает женского внимания. Что бы там ни было, я быстро найду с ней общий язык.

С этими словами Сеитта прошла в коридор вслед за Рейвой. За спиной она слышала, как Крам заверил Вайна:

— Доверься ей.

Сеитта следила за тенью Рейвы впереди, пока неслышно следовала за ней по лестницам и коридорам. Девочка спокойно дошла до своих покоев и, чуть приоткрыв тяжелую дверь в них, проскользнула внутрь. Сеитта глубоко вздохнула и подкралась к двери, чтобы послушать, что происходит внутри. Она опасалась, что Рейва заговорит с кем-то или просто с самой собой, но из комнаты не доносилось ни звука. Простояв так несколько минут, Сеитта решилась постучать.

— Кто там? — Отозвалась Рейва.

Сеитта нагло приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Рейва сидела на диване, уставившись на гостью и потирая свою руку (ее это успокаивает, что ли!?).

— Я… хотела поговорить с тобой. — Осмелилась Сеитта.

Обычно добрые большие глаза Рейвы сейчас вспыхнули жестоким пламенем. И все же она нацепила на лицо приветливую улыбку и сказала:

— Да. Входи.

Не забыв плотно запереть за собой дверь, Сеитта прошла к дивану Рейвы и уселась рядом. Девочка тревожно уставилась на нее. Откровенно говоря, Сеитта почувствовала себя редкостной дурой — она не знала, с чего начать разговор. Толком не собравшись с мыслями, она выпалила:

— У тебя… болит рука?

Спохватившись, Рейва расцепила ладони и аккуратно положила их на коленях тыльной стороной вверх. Что-то здесь было не так.

— Нет. — Улыбнулась Рейва, — Все в порядке.

Сеитта заставила себя встряхнуться и набраться наглости:

— Но эта рука… можно я посмотрю?

Не дожидаясь ответа, она схватила ту ладошку девочки, от которой не отставал ее большой палец, и повернула ее к себе.

У Рейвы была поистине крохотная ладошка, и по всей ее поверхности, до самых пальцев, тянулся несуразный шрам от ожога. Его-то девочка все время и терла. Вроде бы, ничего особенного — привычка, но Сеитте бросилось в глаза странное расположение рубцов на коже. Они пересекались, создавая непонятное подобие звезды или креста.

Это был какой-то знак или символ, или, может быть, буква из того алфавита, на котором были написаны многие книги из библиотеки Ван Илара. Но, так или иначе, Сеитта уже видела это изображение. И не раз, если оно ей так хорошо запомнилось.

И тут ее осенило, почему образ этого креста так хорошо засел в ее памяти.

Он был на каждой двери в Башне.

— Откуда у тебя этот ожог? — Бережно кладя руку Рейвы назад, спросила Сеитта.

Принцесса уставилась на девушку широко распахнутыми глазами, и от внимания Сеитты не ускользнуло, что ее рука снова метнулась к увечью. Девочка виновато потупила глаза и спустя несколько секунд молчания едва слышно прошептала:

— Я не помню.

Естественно, Сеитту обмануть ей не удалось. Девушка настойчиво заглянула в глаза Рейвы:

— Ты можешь не бояться меня. Я никому ничего не расскажу. Обещаю.

— Я тебя и не боюсь. — Отвернулась принцесса.

— Тогда ответь.

— А разве это важно? — Уставившись куда-то в сторону, заговорила Рейва, — Какая разница, откуда этот ожог, ели он давно зажил? Вряд ли ты хотела поговорить о нем.

— Верно. — Твердо заявила Сеитта, уже не пытаясь быть мягкой, — Я хотела поговорить о том, что изменилось после того, как он появился.

Глаза Рейвы метнулись к ней. Они сейчас походили на два больших блюдца, а брови девочки доползли почти до середины лба:

— Как ты узнала?

— Ох, я ничего не знаю. — Призналась Сеитта, — Но твой ожог необычный. Потому что он представляет из себя знак Башни. А я, как тебе известно, там была, поэтому и знаю.

Рейва опешила:

— Я так не могу! Я правда не знаю, как это случилось. Не помню. Я была без него, а когда очнулась, он уже был и болел.

— Ты не помнишь, чего коснулась или что видела до того, как очнулась с ним?

— В том-то и дело, что нет! — Из глаз Рейвы готовы были брызнуть слезы, Сеитта довела ее до истерики.

Девушка не могла это выдержать. Она обхватила дрожащую Рейву и прижала ее к себе, обнимая так крепко, как только могла:

— Я ни к чему тебя не обязываю, почему ты плачешь?

Рейва всхлипнула, прижавшись к ее груди. Ее тело периодически сотрясалось от рыданий, но проглотив слезы, она все же ответила:

— Я боюсь того, что со мной стало. Сны, эти сны… они пугают меня, сводят с ума!

— Что в этих снах? — Поглаживая девочку по голове, спросила Сеитта.

— Всегда по-разному. Но все они зовут меня, а потом называют ведьмой. А теперь еще и Вайн… когда он сказал, что какая-то девчонка сказала ему о ведьме, связанной с ним, я подумала… это ведь про меня!

Она разрыдалась с новой силой.

— Тише, тише… — Успокаивала ее Сеитта.

— Но я же не ведьма! — Скулила девочка, — Я же не могу колдовать.

— Не все ведьмы колдуют. — Прошептала Сеитта, вспоминая маму. Вряд ли она вообще что-то умела, но все же ее семью обходили стороной. Наверное, Рейва боялась того же, — Есть и те, кто видят что-то. Или наоборот, помогают людям.

— Нет! — Возразила Рейва, — Все ведьмы злые. А я ведь не злая.