Боевая рыбка

Мы несли позиционный дозор в подводном положении весь остаток дня и всплыли на поверхность ночью, чтобы лучше осмотреться, но японские самолеты не оставляли нас в покое. Поначалу мы подшучивали над этим, полагая, что самолеты вышли на нас случайно. Но вскоре это стало меньше походить на шутку. Каждый раз, когда мы всплывали, кто-то нас преследовал, и через некоторое время это превратилось в нервотрепку. Ночь была временем, когда мы рассчитывали зарядить свои батареи, но самолеты делали это невозможным.

Когда мы всплыли в четвертый или пятый раз вскоре после полуночи и нам пришлось удирать от патрульного катера в ту же минуту, как только мы появились на поверхности, нам было уже не до смеха. Он вышел к нам из бухты, и мы решили попытаться уйти от него, но он оказался быстроходнее, и дистанция все время сокращалась, когда посыльный принес мне новый приказ от адмирала. Нам предписывалось уйти из этого района немедленно и проследовать на другую позицию ведения разведывательных действий, еще дальше на север.

Никогда еще приказ не выполнялся так быстро. Мы радикально поменяли курс в направлении от суши. Сторожевики не последовали за нами в глубокие воды.

К утру мы были достаточно далеко от Манилы. После двух бессонных ночей я завалился на койку и проспал до середины дня.

Тем временем ужасная драма происходила в одном из районов Южно-Китайского моря с моим другом Джонни Гайдом, командиром "Бергол", и его лодкой.

Мы перехватили его искаженно звучавшее послание адмиралу Кристи, в котором он сообщал, что "Бергол" торпедировала японский тяжелый крейсер, который раскололся пополам, и пострадала от попадания снаряда, выпущенного легким крейсером сопровождения. Снаряд разворотил ее торпедопогрузочный люк и три квадратных фута корпуса.

Это означало, что "Бергол", одна в неприятельских водах, была не способна к погружению. Мы озабоченно ожидали около радиорубки, чтобы узнать, что скажет адмирал.

Джонни было дано указание следовать в определенное место и встретиться с другой субмариной, которая должна была взять на борт экипаж "Бергол" и уничтожить ее в случае необходимости. Это, конечно, был лучший ответ, который только мог быть дан, но для "Бергол" настали черные дни. Ее местонахождение должно было быть известно, по крайней мере в общих чертах, легкому крейсеру, который повредил ее, и любой пролетающий мимо самолет или проплывающий мимо корабль мог ее обнаружить, в то время как она тащится по поверхности, неспособная к погружению.

Прошли дни, прежде чем поступили хорошие новости: подбитую лодку точно по плану встретила подлодка "Энглер", на которую перешла большая часть экипажа "Бергол", а сама она, эскортируемая, направилась в Фримантл. Это путешествие было одним из самых примечательных за время войны - две подводные лодки, одна из них поврежденная, прошли прямиком через Южно-Китайское море, Яванское море, мимо Сингапура и гряды островов в Малаккском проливе, и их даже не заметили. Это дало нам основание еще больше гордиться службой в подводном флоте. "Бергол" была отремонтирована и через месяц вернулась в строй.

Мы провели не принесший каких-либо боевых успехов день, иначе говоря, два патрулирования с членами нашей старой "волчьей стаи", затем были отозваны, чтобы получить еще одно задание. Пришло сообщение о японских военных кораблях в бухте Камрань, близ Сайгона на побережье Индокитая, и "Флэшер" с "Бекуной" в компании с "Дэйс" и "Пэдл" были направлены провести наблюдение.

Пять наших лодок пошли в новый район, образуя разведывательную полосу под прямыми углами к побережью, и приступили к поиску добычи.

Акватория бухты Камрань не идеальна для подводных лодок. Мы действовали на глубине от двадцати до пятидесяти морских саженей, что не вполне достаточно для ощущения безопасности, так как самое большое чувство безопасности у подводника появляется тогда, когда он знает, что может уйти на большую глубину в случае атаки глубинными бомбами. Но если бы мы могли найти цели для атаки, пусть даже в неглубоких водах, они стоили того, чтобы пойти на риск.

Теперь мы знали, что не сможем вернуться в Перт вовремя, чтобы Фил и Дороти могли устроить свадьбу на Рождество, так как мы еще не израсходовали свои торпеды, и полученный приказ предписывал нести позиционную службу до 26 декабря. Двадцать первого, после двух дней без контакта с противником, я попросил разрешения выйти из группы и направиться к острову Хон-Дой, пункту, расположенному немного дальше вверх по побережью, который показался мне более удачным местом, чем тот район, в котором мы находились на перехвате конвоев. Разрешение было предоставлено, и мы двинулись.

Я переживал спад - усталый, желающий направиться обратно в Перт и нервничающий в связи с выходом на малБ1е глубины. Когда мы прибыли на новую позицию, у меня просто не было настроения вести боевые действия. И вдруг подвернулась удачная возможность.

Примерно в девять часов утра вниз поступил сигнал, что замечен патрульный катер. Я поднялся в боевую рубку, где на вахте был Том Берк.

- Вон он, командир. Подходит с юга.