Боевая рыбка

Но идущая по бурному морю подлодка не разовьет большую скорость, а японский конвой двигался быстро. Дело выглядело безнадежным. Я продолжал оставаться на мостике, глотая соленую воду, борясь с ветром, в любой момент ожидая преследования самолета и ругая себя последними словами. Уже на уровне подсознания я пытался думать о сладкозвучной фразе донесения о конвое, чтобы объяснить, почему конвой ушел.

Через пару часов погода начала меняться. Волны стали слабее, ветер стих, и мы пошли мористее. Но против этого преимущества был становившийся все более обидным факт, что мы потеряли из виду конвой. Судя по некоторым сверкам, мы приблизились к его скорости, будучи в подводном положении, и должны были поймать его в зенитный перископ в течение примерно трех часов или даже раньше. Но, несмотря на то что на протяжении всего послеобеденного времени мы шли в подводном положении на максимальной скорости, вглядываясь в морскую даль, мы так и не увидели их. Вероятность того, что они зашли в одну из маленьких бухт вдоль побережья и потеряны для нас окончательно, становилась все очевидней с каждым бесплодным часом.

Пока тянулось время после полудня, я с горьким чувством пошел в кают-компанию, чтобы угрюмо съесть обед, за которым со мной никто не разговаривал. Они, я догадывался, думали обо мне то же самое, что и я временами думал в прошлом, когда старший по званию офицер, казалось, не сумел продемонстрировать храбрость и боевитость. После обеда я пытался читать, но откладывал книгу и то и дело поднимался на мостик. Каждый раз меня встречало пустынное море, поверхность которого теперь уже была спокойной, как стекло.

Мы были уже далеко от назначенного района и того места, поблизости от которого была другая наша подлодка. Это допускалось в случае преследования, но нельзя было этим злоупотреблять. Я решил прервать преследование, если мы не увидим ничего к часу следующего дня.

Около полуночи я еще раз поднялся в боевую рубку, где Фил был занят нанесением нашего маршрута на карту.

- Никаких их признаков?

- Нет, сэр, пока нет. Боюсь, что они укрылись в бухте на ночь.

Мы с надеждой посмотрели друг на друга в темноте боевой рубки.

- Ладно, давай подождем еще час и тогда уже вернемся на позицию.

- Да, сэр. - Фил согнулся и вернулся к своей штурманской карте.

Час пробил, а с мостика не было никаких сообщений. Мы все пришли к убеждению, что только зря сжигаем топливо на полных оборотах двигателей. Я поднялся в боевую рубку, чтобы сказать Филу, что надо прекратить преследование, и поймал себя на том, что машинально прислушиваюсь к спору между ним и рулевым.

- Нет, этого не может быть, - говорил Фил, когда я поднимался по трапу. - Это остров Тортю.

- Но, сэр, я наблюдал его пять минут, и пеленг не изменился.

Фил склонился над экраном радара с большим интересом.

- Что это? Какой сейчас пеленг?

- Пеленг три три шесть ровно, сэр. Он такой уже по крайней мере три минуты.

- Ей-богу, ты, наверное, прав.

Неожиданно обретший надежду, я протиснулся между ними, и мы все трое стояли несколько минут, наблюдая за неясной маленькой точкой, мерцающей на экране радара, и сравнивая ее положение с показанием репитера гирокомпаса в отношении этой точки.

- Пеленг все еще три три шесть, сэр.

- Ты прав! - Голос Фила прозвучал как торжествующий крик. - Это не Тортю, это что-то, двигающееся на полном ходу! Это конвой, капитан!

Чувство облегчения, охватившее меня, было огромным. Я чувствовал себя как приговоренный к смерти заключенный, который был помилован по пути к электрическому стулу. На этот раз я сказал себе ликующе, что либо нанесу урон этому конвою, либо умру, пытаясь это сделать. На этот раз никто не посмеет сказать или даже подумать, что из-за колебаний Грайдера упущена благоприятная возможность.

- Передай группе слежения приказ занять свои позиции.

- Слушаюсь, сэр.

Несколько спешных звонков по телефону созвали офицеров "Флэшер" в боевую рубку. Были разобраны карандаши, ВУРТА приведена в действие, и мы начали первые предварительные маневрирования в чрезвычайно важной задаче выведения лодки на курс противника.

Скоро стало совершенно ясно, что это и впрямь была наша сбежавшая прошлым утром цель - конвой из четырех огромных, великолепных и необычайно быстроходных танкеров с несколькими кораблями эскорта. Теперь я был на мостике, всматривался в темноту через наши лучшие бинокли и постепенно смог различить пятна, из которых вырисовались очертания судов. Фил, внимательно изучавший в боевой рубке показания радара, передавал наверх каждую порцию информации, которую ему удавалось добыть.

- Они очень близко к берегу, командир. Слишком близко для удобной атаки.

- Сколько эскортных кораблей, Фил?

- Трудно точно определить, командир. По меньшей мере один эсминец и несколько более легких кораблей. Судя по поведению эсминца, у него есть радар.