Боевая рыбка

К заходу солнца мы вернулись на перископную глубину и убедились, что торпедированная цель потоплена. Одно из двух других грузовых судов стояло у побережья, а другое подбирало уцелевших. Миноносец все еще энергично вел поиск в этом районе, и мы ушли без надежды попытаться поразить другие грузовые суда.

Мы гордились тем, что пустили ко дну еще одну цель, но восторг от первого боевого опыта уже улетучивался, и, конечно, мы не преминули проявить меньше возбуждения, чем чувствовали. В конце концов, мы теперь уже были ветеранами.

Мы находились на оживленной водной магистрали. Через день-другой мы встретили еще одно вражеское судно, но не смогли приблизиться на расстояние залпа. Два дня спустя мы увидели японское госпитальное судно, направлявшееся на Шортлендские острова, и соблюли одно из лукаво милосердных требований войны, позволив ему уйти. И лишь через несколько часов потопили другое грузовое судно и получили урок, после которого во мне поселилась тревога на все оставшееся время войны.

Мы все еще находились к югу от побережья острова Бугенвиль, близ Шортлендских островов, и вели наблюдение в перископ. Если не считать госпитального судна, день выдался спокойным и без происшествий, и я делал обычный десятиминутный просмотр горизонта в перископ, совсем не ожидая, что что-нибудь произойдет. Я всегда обещал себе, что, когда наступит решающий день, когда я впервые в перископ обнаружу противника, сделаю очень толковый доклад для командира, но то, что я увидел теперь, сделало меня беззащитным. Это была другая субмарина, идущая в надводном положении очень близко. Подлодки должны быть близко, чтобы их можно было увидеть в перископ, потому что они медленно двигаются в водной среде. Эта была примерно в трех тысячах ярдов. Я недоверчиво присвистнул и вызвал срочно командира.

Если бы это была всего лишь утка на воде, но это была не утка. Вот она перед нами, одинокая субмарина, совершенно не подозревающая о нашем присутствии, в подводном положении, конечно, идущая на малой скорости. Мы подходили к ней, заметив большой японский флаг и обозначение «I-2» на боевой рубке, и дали залп из трех торпед. Первая прошла примерно на двадцать футов впереди боевой рубки, и менее через минуту подлодка пошла под воду, при этом несколько членов ее экипажа оставались на мостике.

Одно дело — потопить старое надводное судно, и другое — корабль, подобный вашему собственному, даже если он управляется врагом. Прежде то, что мы видели или воображали в моменты нашего триумфа, было просто угловатым силуэтом, погружающимся в воду, таким же безликим, как камень, погружающийся в пруд. Теперь мы вообразили себе моряков, запертых внутри лодки.

Примерно через две с половиной минуты неожиданно наступила кульминация. Через корпус мы отчетливо расслышали треск и скрежет ломающегося металла. Было легко представить себе происходящее на глубине. Некоторые бедняги оказались замурованными в отсеках в первые секунды после того, как лодка была торпедирована, и прожили на ничтожно малый отрезок времени дольше, пока субмарина не затонула и давлением воды не раздавило отсек.

На «Уаху» были самые бдительные сигнальщики во всем военно-морском флоте. Они умели замечать и замечали плавающие кокосовые орехи на горизонте. Каждый из нас на жутком примере воочию убедился в том факте, что подводная лодка на плаву подвержена постоянной опасности быть обнаруженной субмариной противника, находящейся в подводном положении, и почти так же беспомощна, как рыба без воды.

С того дня я никогда полностью не расслаблялся, если лодка была на поверхности. Есть что-то вдвойне ужасное в том, чтобы быть уничтоженным таким же, как ты, подводником.

* * *

У нас еще оставалось в памяти потопление японской субмарины, когда возникли проблемы с собственной лодкой, проблемы, которые могли бы иметь серьезные последствия, если бы не мощные мускулы Моргана — рулевого, который размахивал передо мной кольтом в ту далекую ночь до того, как мы покинули Штаты.

Как и у всех подводных лодок, участвовавших в боевых действиях, у «Уаху» было два перископа. «Вешалка» — высокая узкая оптическая труба с маленькой головкой — обычно использовалась в боевой рубке в процессе сближения с противником. Ночная оптическая труба с более крупной головкой для того, чтобы в нее поступало больше света, предназначалась для использования только в центральном посту, под боевой рубкой и для более малых перископных глубин, чем «вешалка». В самом начале этого патрулирования командир из-за невозможности хорошо различать цель во время грозы, когда то и дело ослепляют вспышки молнии, был вынужден выдвинуть ночной перископ вверх в боевую рубку, для того чтобы обеспечить лучшую видимость в таких условиях. Для того чтобы это сделать, необходимо было снять металлическую пластину на рельсе перископа между боевой рубкой и центральным постом, снять тяжелую стальную перемычку и закрепить ее в радиорубке над головой на месте пластины.