Боевая рыбка

Некоторое время мы думали, что будем разрезать воду, как рыба-парусник, но каким-то образом, заполняя цистерны и используя полную скорость, мы обуздали старую подлодку, и она нехотя остановилась под самой поверхностью, прямо под килем у миноносца.

Мы ушли на глубину, примерно на двести футов превышающую контрольную, на бешеной скорости и при неимоверном дифференте. Нам пришлось подниматься подобным же образом. После этого никто из нас не находил в себе сил, чтобы адекватным образом реагировать на миноносец. Мы избежали его глубинных бомб, оставаясь под водой до наступления дня. После этого мы всплыли, чтобы глотнуть воздуха, и вновь погрузились на весь день. Весь день мы слышали звук взрывов глубинных бомб, пока миноносец искал нас, но относились к этому философски. Если мы смогли выжить на такой древней лодке, как «Поллак», значит, мы слишком крепкий орешек для вражеских кораблей.

Как раз в тот день, когда мы, обессиленные, скрывались под водой, нам удалось определить, каким был дифферент в прошлую ночь. Это получилось потому, что кто-то обнаружил масло в своем кофе.

Посередине помещения столовой команды находится верхний вентилятор гидравлического привода с приваренным к нему маленьким каплеуловителем, подбирающим по каплям выступающее иногда масло. Напротив носовой переборки расположен ряд кофеварок «Силекс». Масло из каплеуловителя пролилось, попав в одну из кофеварок. На основании этого относительно несложным делом оказалось вычислить угол дифферента на нос. Мы устремлялись на глубину под углом 53 градуса.

Спустя неделю мы потопили еще одно грузовое судно и подверглись длительной и методичной глубинной бомбежке его эскортных кораблей, но на этот раз «Поллак» вела себя прилично, и мы почти не обратили на эту атаку внимания. К 12 сентября мы вернулись в Мидуэй на дозаправку, а еще через четыре дня прибыли в Пёрл. По пути туда у меня было в избытке времени для того, чтобы, пользуясь случаем и привилегией, взять на себя командование кораблем. Я часто играл с командиром в шахматы в его каюте, помещении размером с ванную комнату в пульмановском вагоне. Единственным освещением, которое он себе позволял, был тусклый красный свет. Мы играли черными и красными фигурами на красно-черной доске, и он, как капитан, имел право на выбор фигур. Он всегда выбирал черные. Никогда прежде не думал, насколько поразительно эффективной может быть маскировка.

Я вернулся в Пёрл в состоянии счастливого предвкушения, которого не следовало бы позволять себе ни одному военнослужащему. На этот раз после всех разочарований и отсрочек я знал, что поеду домой. Левеллин, возможно, попытается задержать меня на пару дней для того, чтобы подготовить к переводу, думал я, но мне не трудно будет отговорить его от этого. В конце концов, я же не задержал Гэса Вейнела более чем на пять минут, когда сменял его в должности. А после шести успешных походов, в каждом из которых происходили боевые контакты с противником, я чувствовал себя абсолютно неспособным уезжать на побывку не более чем на обычные две недели отдыха между выходами в море. Ни о чем другом, нежели немедленное откомандирование домой на строительство новой лодки, сказал я себе, не может быть и речи.

И конечно, все случилось иначе. Левеллин вернулся из штаб-квартиры с новостями. Зулли и еще один из наших офицеров — Кенни Руиз — отправлялись в тридцатидневный отпуск. Мне до их возвращения предстояло оставаться на «Поллак»; затем я буду откомандирован на базу подводных лодок в Перле, где буду заниматься ремонтом субмарин, возвращающихся из патрулирования.

— Это не так плохо, как кажется, — сочувственно сказал мне Левеллин. Здесь, в Перле, ты будешь жить вольготно, не напрягаясь, а поработав какое-то время на базе, ты будешь на подходящей должности для того, чтобы тебя откомандировать на строительство новой лодки, когда они запросят кандидата. И когда ты поедешь домой, обязательно получишь тридцатидневный отпуск.

Он добавил, что есть альтернатива — попросить десятидневный отпуск и, скорее всего, получить его. Если мне повезет с транспортом, несколько дней я смогу провести с Энн. Но если я воспользуюсь отпуском, то буду исключен из списка возможных кандидатов на строительство новой лодки и останусь прозябать на берегу в Перле на полгода, прежде чем меня назначат командиром старой подлодки. А после этого не будет надежды попасть домой еще год или больше.

Этих нескольких дней было слишком мало после всех моих ожиданий. Я с горечью отверг этот вариант, написал раздраженное письмо Энн и готовился к худшему. Мысль о том, что другие не были дома еще дольше и страдали больше моего, — слабое утешение человеку, разочарованному в надежде на отпуск. В этом случае чаще думаешь о людях, которые попадали домой раньше, подвергнувшись меньшим испытаниям.

Глава 10 Новая лодка