Боевой 19-й

Казаки складывали в кучу винтовки, шашки, по

одному заходили за проволоку и строились в ряды.

— Посчитай, Паныч, сколько их.

— Двадцать один с командиром,

Стрельникова в строю не было.

—- Ну вот-вот, еще б чуток, и я с пулемета срезал бы всех начисто, да они во-время остановились, — заметил пулеметчик.

Пленных разглядывали с любопытством.

— Несите своего командира, — приказал взводный,— Трушин, проводи.

Один из казаков попросил закурить.

— Нет. Не могу я тебе дать закурить, душа не налегает, — решительно отказал красноармеец и зло выругался.

— Что это вы нас так плохо привечаете? — обиделся казак.

— Э-э! — удивился тот же красноармеец. — А вы думали, что мы вас в гости ждали! Нет, вы погодите. Мы еще проверим вас, зачем да для чего вы припожаловали. На языке-то ведь одно, а на уме другое. Мы еще в душу к вам заглянем, а уж потом очищаться пошлем. Крови нашей на ваших руках немало.

— Ну, знамо дело, — постарался смягчить разговор другой красноармеец, — ежели с чистой совестью они пожаловали, то тогда хорошо. Покажут себя, и все по порядку пойдет. На, закуривай, — протянул он кисет.

— А тот, раненый, — спросил третий,—он кто ж, ахвицер? Гм... Это что ж ему попритчилось к нам лезть?

— Да что, — ответил четвертый, — почуял, что дело ихнее того, не шибко дюжее и не дюже шибкое, вот и подался.

Кучумов и Додонов уложили сотника на носилки.

— Ну, как нонче его величать-то, благородие али еще как? — начал первый санитар, ухмыльнувшись. —■ Товарищ? .. Так какой он нам товарищ?

— В брянском лесе у него товарищи, — ответил второй санитар.

— Ну, что за разговоры развели! — прикрикнул взводный.

— Это мы так, промеж себя, товарищ взводный.

— Ведите пленных в штаб батальона, а там скажут, куда их направить, — приказал командир взвода.

Пленные пошли, унося с собой раненого сотника.

— А лошади у них справные, — продолжали разговор красноармейцы.

— Ну, а то? У мужиков разве мало еправньтх. Они, как какая отощала, так ее мужику, а от йего отымают сытую. Во как!

— Смоляков, дай-кось докурить.

— На, Митрич, крепачка сверни.

— Нет, я докурю, в остаче смака больше.

— Ну, земляки, чрезвычайное происшествие. Беляки в гости пожаловали. К добру это аль к худу?

— Если сдаются — к добру.

— Да и так сказать, — задумчиво заметил красноармеец, «который давал закурить казаку, — если они это с повинной, то есть ото всего сердца, ну-у.,. повинную голову и меч не сечет.