Боевой 19-й

Устин чувствовал, что силы защитников, обороняю* щих город, истощились. Боеприпасы кончились. Отряд с трудом, последними патронами, отбил очередную атаку казаков и находился сейчас в отчаянном пбложе* нии. Сосед Устина, молодой боец с потрескавшимися губами и серыми от пыли бровями, с ожесточением рванул затвор, выбросил из винтовки последнюю гильзу и, криво усмехнувшись, устало сказал:

— Все.

— Береги, — ответил Устин и протянул ему три патрона. Тот жадно накрыл их своей ладонью и молча пожал руку Устину.

Получив приказ отходить, Холодов на минуту задумался над тем, как отвести отряд без потерь и не сделать его мишенью для вражеского огня.

Пожилой боец, жестикулируя, обратился к Холодову. Холодов, внимательно выслушав его, закивал го* ловой и приказал бойцам:

— Бурьяну, травы, все, что может гореть! Живо!

Пожилой боец стоял возле Холодова и, прищурив

глаза, спокойно смотрел через бруствер.

Это был человек с подстриженными седыми усами, маленькой с проседью бородкой и довольно живыми глазами. Старая солдатская шинель сидела на нем ладно, затянутая в талии брезентовым ремнем. Военная выправка выдавала в нем старого воина. Долгим и пристальным взглядом он остановился на Устине и, подмигнув ему, улыбнулся.

— Не узнаешь?

Устин напряг память. Да где же &н видел этого красноармейца?

— Ах, да! — спохватился Устин. — Льговский то* варищ? Вместе на проспекте газету читали?

— Верно. А я думал, не признаешь. Ну, иди, торопись.

— Так пойдем вместе.

— Нет, браток, тебе идти, а мне прикрывать тебя.

Иди, хорошо воюй, да меня помяни добрым словом, если жив будешь.

На бруствере, во всю длину окопов, поднялся густой дым от зажженного бурьяна. По команде Холодова из траншей один за другим стали выпрыгивать бойцы. В окопах остался старый красноармеец с несколькими бойцами, ведя редкий огонь по врагу. Вытаскивая пулемет, Устин оглянулся. Старый солдат провожал бойцов взглядом; когда Устин взялся за пулемет, чтобы тащить его за собой, он увидел, как солдат поднял в вытянутой руке винтовку, словно бы салютовал отряду. Дым, стлавшийся над окопами, хорошо маскировал отходивших бойцов. Через пятнадцать минут они пересекли Плехановскую улицу и вышли в зону сравнительной безопасности.