Боевой 19-й

. Обучаясь в реальном училище, на досуге Владимир занимался живописью и музыкой. Он выступал на благотворительных вечерах, и многие предсказывали ему блестящую карьеру музыканта. Старый художник, которого посещал Владимир, с укоризной покачивал головой и гбворил: «Вы талантливый юноша. Бросьте все и по-настоящему займитесь живописью. Из вас выйдет недюжинный пейзажист».

Но ни инженером, ни музыкантом, ни, художником Владимир не стал.

Последнее возвращение отца было печальным. Его привезли разбитого параличом. Незадолго* до смерти он рассказал сыну о том, что мать его жива, но она бросила Владимира, когда тому было два года. Конечно, Владимир может найти ее, но пусть решит сам, стоит ли это делать.

Схоронив отца, Владимир сжег все, связанное с памятью о мнимо покойной матери, и, не закончив реального училища, поступил в юнкерское кавалерийское училище. С тех пор военная служба, о которой он и не думал, стала его профессией.

Теперь все это осталось позади. Но больше всего волновал и мучил его разрыв с женой. Где она, что с нею?

Преданная, покорная и ласковая, она не раз говорила ему, что готова идти за ним куда угодно и, как бы трудно ни сложилась их жизнь, она его никогда не покинет.

Что же произошло?

.. .Шумный .Ростов напоминал военный лагерь. Он стал центром формирования белых армий. Сотник Быльников был призван.

— Не уходи, — просила она, с мольбой глядя ему в глаза. — Разве тебе не надоела война?

Быльников вспомнил о госпитале, в. котором он лежал с тяжелой раной, полученной в боях с немцами. Его считали почти безнадежным. Сколько же потребовалось героических усилий, бессонных ночей и просто глубокой человеческой любви, чтобы отстоять его у смерти.

Он знал, что обязан своей жизнью молоденькой сестре милосердия, ставшей потом его женой.

— Надоела, как и всем людям, — сказал он ей, помолчав.

— Но что ты, потерял, что ищешь, Владимир?

— Вера, ты понимаешь, что я отвечаю...

— Только перед своей совестью, Владимир. Останься, если я тебе дорога. Прошу, хотя бы ради моей любви.

—■ Не могу же я стать дезертиром.

— И не надо; Я ₍не хочу, чтобы ты был им. Но ты идешь не туда.

— Ты что советуешь? Ты на какой путь меня толкаешь?

— На который встали все, все честные люди, — ответила она робко,

— Вера! Это не твои слова. Кто научил тебя?!

— Жизнь. Тысячи людей, которые прошли через госпиталь.

Они проговорили до утра. Порой ей казалось, что он колеблется, что она победит и отвоюет его, как отвоевала когда-то от смерти.