Боевой 19-й

В соседней комнате за стенкой постукивала пишущая машинка, изредка покашливал человек, и через ровные промежутки времени скрипела половица. Это убаюкивало Устина, дрема незаметно переходила в сон. Так могло бы продолжаться до утра, если бы конский топот не разбудил вестового.

Устин вскочил и, прислушиваясь, глянул в окно. Во двор один за другим въехали конные разведчики. Они, спешиваясь, вполголоса разговаривали между собой.

Из темноты доносились ласковые шлепки ладоней о бока лошадей. Начальник разведки с хмурым, сосредоточенным лицом, оправляя на ходу тужурку, позванивая шпорами, широким шагом прошел в штаб мимо Устина.

Устин понял, что разведка принесла тревожные вести. Сердце Устина учащенно забилось, появилось ощущение, похожее на то, какое испытывает человек, услышав набатный звон. Казалось, что нужно торопиться, бежать, что-то делать, иначе будет поздно.

Обращаясь в темноту, Устин из окна крикнул:

— Слушай, браток, что за новости привезли?

К окну подошел разведчик и, смеясь, спросил:

— Ты что, при штабе? Тоску разгоняешь?

Устин пожал плечами.

— Что там на фронте?

— Казаки идут...

— Много?

— Да как тебе... Дай-ка прикурить... Может, и много, а может, и мало, кто их разберет.

Он немного помолчал и, выпустив клубы дыма изо рта и ноздрей, спокойно добавил:

— Мне так сдается... — он откинул назад голову, прищурил глаз и важно закончил: — ... жара большая будет.

— По коням, товарищи! —скомандовал начальник разведки, внезапно появившийся на крыльце.

Скрипнули седла, звякнули уздечки, затопали кони.

Разведка канула в темень.

— Вестовой!

Устин вздрогнул и бросился в комнату командира полка. Командир ходил по комнате, ерошил светлые волосы, не глядя на Устина. Казалось, что человек этот никогда не спит и не сидит, а все ходит, ходит и думает.

— Вот пакет. Срочно отвези его в штаб триста пятьдесят восьмого полка. Как можно скорее... Понял?

На Устина глянули добрые серые глаза. Захотелось сказать командиру, чтобы он не беспокоился, донесение будет доставлено во-время, но подходящих слов не нашлось, и, на секунду замявшись, Устин повернулся и бегом бросился во двор.

Шалый шевелил ушами, нетерпеливо топтался.

Устин вскочил в седло и тронул коня.

Хворостянка затерялась где-то в этой бесконечной и дремотной степи. Неспокоен путь в ночи — не напороться бы на белых.

Не спала Хворостянка. Чуткой и настороженной жизнью жила она в эту глухую пору.