Боевой 1918 год 2

Вот в таком виде, уже в послеобеденное время, мы и подъехали к блоку на въезде в Маловодное. Удивленный постовой, сначала внимательно выслушал наши объяснения на ломанном русском, переходящим в маты на немецком и испанском языках, а потом обратился за помощью к Семену:

— Эй, шой-то там эти нехристи балакают? И хто вы такие?

Буденный, сплюнув, с неудовольствием оглянулся на нас:

— Вон тот, с фингалом, то корреспондент немецкой газеты — херр Раух. А второй — евоный фотограф с той же газеты — херр Гарсия. А я — Семен Будя. За возницу у них.

Старший поста удивился:

— Тю! Немцы? А шо они в таком виде, будто их собаки драли?

И Буденный, под наши косноязычные реплики коротко озвучил «легенду». Дескать, эти два господина вышли к его хутору и посулили хорошую сумму, если их довезут до ближайшего города. А еще лучше, до позиций немецких войск. Тогда размер оплаты увеличится. Иностранцам он поверил, хоть и вид те имели совершенно отвратный — босиком, да в одном белье. А поверил, потому что Гарсия, немного лучше балакающий по-русски, объяснил, что их ограбили какие-то вооруженные всадники. Отобрали тарантас вместе с лошадью, одежду, документы и даже фотокамеру. Хорошо еще не прибили, а просто бросили посреди степи. Бедолаги, очухавшись от потрясения дошли до хутора, где и сговорились с Будей о транспорте.

Старший, после этого критично окинул нас взглядом, поинтересовавшись:

— А шо ж ты им такую рванину дал?

На что Семен, домовито возразил:

— Не маем мы лишнего барахла. Бельишком не сверкают и будя. Да и сомневаюсь, я, добродию, шо оне у германцев сразу деньгу найдут. Это ж ведь, одалживаться надо. Не каждый незнакомцу одолжиться, пусть тот и газетчик. А немчура — известные скопидомы. Посему опаску имею, что опрокинуть могут с оплатой.

Постовой, понятливо хмыкнув, уточнил:

— Так германцы ж далече. До самых ближних больше дня пути…

Буденный кивнул:

— Отож! Потому прикидку имею, шо еще верст десять проедем, да на ночь у кума остановимся. А к завтрему вечору их до места и доставлю…

Старший, почесав побитую оспинами щеку, принял решение:

— Тоди так зробимо. Я те провожатого дам, он вас до штаба довидэ. У нас, паны офицеры, навродь, с германцами добре общаются. Глядишь, прямо тут и допоможуть.

Семен кивнул:

— Добре. Нехай садится.

И уже буквально минут через двадцать, возле штаба, имели беседу сначала с каким-то подхорунжим, который нас быстренько передал вышедшему на крыльцо поручику. А уже тот препроводил к целому сотнику, с которым мы и остались. Сотник оказался профессионалом и уже при рукопожатии, оценил ровно подстриженные ногти и отсутствие мозолей на наших ладонях. Во всяком случае, именно так я понял его быстрые взгляды. Потом, потекла вроде как непринужденная беседа. Офицер достаточно хорошо шпрехал по-немецки и заминок в разговоре не было. Берг же, в ответ, разливался соловьем, рассказывая, как его вместе с фотооператором, направили в командировку по частям Кайзеровской армии на востоке. Поведал какой мы сделали репортаж в Киеве, для своей «Berliner Illustrite Zeitung». И как потом, решили добраться до передовых войск, которые вот-вот войдут в Крым.

Взяли билеты на поезд, но в (тут он назвал станцию, где спешились мальчишки-кадеты) нас высадили, реквизировав состав для военных нужд. Его фотограф, Гарсия, обладая чрезмерно авантюрным характером предложил купить или арендовать повозку и добраться до доблестных немецких солдат своим ходом. По пути, делая фотозарисовки экзотического востока. И все было хорошо до тех пор, пока сегодня утром, нас не остановили какие-то вооруженные казаки и не ограбили до нитки. Когда мы пытались возмутиться, они очень страшно принялись размахивать своими саблями, поэтому напуганные иностранцы, предпочли покориться силе. А потом, босиком и в одном белье, добрели до ближайших домов, где местный пейзанин согласился нам помочь и даже выделил кое-какую одежду, дабы прикрыть срам.

Контрразведчик задавал разные вопросы, но было видно, что он нам поверил. Да и чего бы не поверить? Красные, за редчайшим исключением, знаниями иностранного языка не блещут. Тем более, столь экзотического для России, как испанский. Мордально и по поведению, мы тоже никак не походили на пролетариев. Хотя, в работе на красных он нас изначально даже не подозревал. Ему было просто интересно. Ну и попутно убедился, что мы не какие-то аферисты, пытающиеся сшибить денег (ага типа — «сами мы не местные…»).

После чего, вызвав давешнего поручика, распорядился нас покормить и как-то одеть. Так же, снабдить временным документом, удостоверяющим наши личности. А уже возле двери добавил, чтобы нас и на постой определили. Дескать, смысла нет под вечер дальше ехать. А сегодня, мол, нормально переночуете и завтра с утра двинете. При этом я, взволнованно путая русские, испанские и немецкие слова спросил:

— А тот человек, что нас привез? Вдруг он уже уехал?

На что контрик усмехнулся и кивнув в сторону окна, утешил: