Боевой 1918 год

А собеседник тем временем продолжал рассказывать свою историю. Как он вошел в ЦК. Как боролся с внутренними противоречиями – «Ты не представляешь, какие там дрязги и интриги творятся. Впрочем, как в любой политике». Конфликтовал, как с однопартийцами, так и с представителями других партий. Постепенно обзаводился чисто своими людьми. Наводил связи и с будущими противниками. Более ранняя революция это именно его рук дело. И вроде все было продумано, но выяснилось, что некоторые из здешних аборигенов оказались более прозорливыми и гораздо более решительными, чем рассчитывалось. Это он понял, когда, приехав на очередную встречу, попал в засаду.

– Понимаешь, тут еще совершенно не принято было вот так вот отстреливать своих политических оппонентов. Дискуссии. Споры. Публичные унижения. Демонстративное игнорирование. Но чтобы стрелять… В общем, я расслабился, а эти охрану вынесли в момент. А потом и меня… Даже про контрольный не забыли. Именно из-за этого выстрела в голову я так долго и очухивался. Любой другой человек гарантированно бы умер. Подчеркиваю – любой другой. Так что, – Иван внимательно посмотрел на меня, – «Береги голову, Сеня!»

Что сказать? Я только кивнул, мотая на ус, и поинтересовался:

– Кто же там такой прозорливый был, ты так и не выяснил? По чьей наводке тебя убивали?

– Что значит «не выяснил». Очень даже выяснил. Я одного из нападавших узнал. Это человек из окружения Свердлова. Именно он мне пульс пытался щупать.

Я поразился:

– Ого! И что теперь? Они же начатое закончить захотят.

Жилин мрачно усмехнулся:

– Уже не захотят. Это для них все внове, а у меня опыт девяностых. Пусть и чужой, но весьма действенный. Так что теперь я являюсь кандидатом на должность председателя ВЦИК, вместо павшего от рук «мировой контрреволюции» товарища Свердлова. – Визави закурил и, щурясь от дыма, внезапно сменил тему: – Кстати, хотел уточнить, чтобы потом не было недопониманий. Ты вообще кем себя по жизни видишь?

– В смысле?

– Да в прямом! За бугор сдернешь, золотишко свое искать? Здесь останешься? Если здесь, то с кем? Я же не знаю – вдруг тебе хруст французских булок уши закладывает, и ты, не сменив порток, царя освобождать ринешься? Сразу скажу – у тебя, насколько я тебя узнать успел, это с легкостью получится…

Также закурив, я какое-то время обдумывал ответ. Потом все-таки собрался с мыслями:

– Знаешь… честно говоря, меня сейчас вообще никто не прикалывает. Царя-батюшку однозначно в топку. По нашим меркам, если бы он был простым менеджером среднего звена, то с таким результатом вылетел бы с работы, по статье «профессиональная непригодность». Поэтому о нем и говорить нечего. Единственно, считаю, что валить Николая нельзя. Причин этому много, и очень серьезных. Но лично мне в виде святого он нравится гораздо меньше, чем в виде бывшего царя. Так что пусть этот рохля живет дальше.

Иван от подобного поворота поперхнулся дымом и, прокашлявшись, улыбнулся:

– Полностью поддерживаю. Тут и одной личной причины вполне хватит. У самого та же фигня. А остальные?

– Чего остальные? Солянка из разнообразных белых? Бесперспективняк. Они все кончили плохо. Да даже и без этого знания… Историю помню не очень, но только «верховных правителей» у них было несколько штук. В очередь, друг за другом. Лишь бы «поволодеть». Прикрываясь при этом высокими словами о долге и родине. И остальных будто Выбегалло[7] делал. Кто там у него нахапал ценностей и решил закуклиться? Вот-вот. «Человек полностью удовлетворенный». Так и эти – каждый в своей вотчине объявил отдельную республику, не думая, что страну на куски рвут. Понятно, что у каждого свои причины. Но они даже не врубаются, что в самом недалеком будущем им придется под кого-то ложиться. Под европейцев, англичан, американцев. Там же западная шобла в полном составе пожелает поучаствовать. Да и турки зевать не станут.

– Но ведь не все белые такие?

Я кивнул:

– Угу. Вот с теми, кто «не все», есть мысль поговорить…

Жилин на это резко взволновался:

– Э! Э! Ты это брось! С ними уже говорят! Влезешь – всю игру испортишь! Я тебя потом в курс введу, чтобы дров не наломал. Хорошо?

– Ладно… Так, о чем я? Ах да. В общем, белые туда же – в топку. Что остается? Солянка красных? Толпа офигевших профессиональных террористов-революционеров со странными идеями? Нет, какие-то задумки хороши. Просто замечательны. Причем в основном это касается социалки. А вот если что-то глобальное взять, это же уму непостижимо! Только одна идея мировой революции чего стоит? А их перлы насчет пролетарского единения и интернациональной дружбы народов? Видел я эту дружбу и в конце восьмидесятых, и в девяностые. Да и потом… Так что на фиг! Если бы Сталин в свое время их не окоротил, страна бы уже в конце тридцатых развалилась на куски, была бы под внешним управлением.

Иван встал, прошелся по кабинету, открыл окно (мы с ним уже конкретно накурили) и, вернувшись на место, хитро глянул на меня: