Боевой и невербальный гипноз: искусство коммуникации высокого уровня

Наташа обмерла. И даже, кажется, чуть-чуть умерла. Потому что она, наивная, думала, что мать обрадуется: надо же, ей предложили работу, причем не официанткой там и даже не репетитором, нет! Должность скромно и расплывчато именовалась «литературный работник», а подразумевала ― подумать только! ― что Наташа сама (!) будет сочинять (!!!) популярные нынче любовные романы и известное издательство, подвизающееся на этой ниве, станет выплачивать ей хорошие гонорары и издавать эти романы. Там-де большой оборот, нужны новые кадры, новые истории. Ее одногруппница Сашка успешно занималась этим самым делом уже года полтора, и вот наконец «работодатель» кинул клич в поисках новых людей. «Нат, а попробуй и ты, ты ж девка головастая, соображаешь хорошо, а дело нехитрое», ― панибратски говорила Сашка еще сегодня утром за стаканом компота в буфете. Надо же. Даже для мало, в общем-то, знакомой девчонки она ― «головастая» и «дело нехитрое». А для родной матери ― «нет у тебя таланта, из пальца не высосешь...».

― Мам, а откуда ты знаешь, что нет? Таланта? ― сдавленно уточнила Наташа.

― А что, есть? За двадцать лет хоть как-то проявился?

Наташа вспомнила, как, будучи «сопливой первоклашкой», едва

научившись выводить буквы, заявила маме, что хочет написать книгу и что у нее есть весьма остроумная идея сюжета. Из того, что было дальше, запомнилось только, как мама не давала ей тетрадку: нечего, мол, «переводить на ерунду нормальную бумагу». Ну, а немногочисленные стихи в подростковом возрасте она уже благоразумно не показывала никому.

― Ладно, не дуйся. Писатели, особенно если талантливые, ― они все душевнобольные какие-то. И жизнь у них несчастная. А ты у меня ― нормальная вполне, ― примирительно сказала мама. ― Суп-то будешь?

― Потом, ― ответила Наташа. Надо хорошенько подумать.

Уходя в свою комнату, она услышала, как насмешливо хмыкнула мать.

«А помнишь, как ты не верила, что у меня получится?»

Эти слова потом Наташа много раз гоняла внутри головы, как мячик, но не позволяла им вылететь наружу. И когда первая книга все― таки «написалась» ― да, ночами и в обстановке «совершенно секретно». И когда пришел первый гонорар. И десятый, и пятнадцатый. И когда ей дали место переводчика в крупнейшем российском издательстве и к легким романчикам добавились вполне серьезные переводы. И потом, когда она, опустошенная и счастливая, возвращалась с презентации первой «самостоятельной» и «взрослой» книги.