Боевой маг

Шальная мысль мелькнула у Балфрусса в голове – на короткий миг он подумал, что они смогут победить, не понеся больше ни одной потери. И тут, словно Чернокнижник не хуже Туле мог читать его мысли, все Осколки разом отбросили щиты. Маги замешкались на секунду, а затем еще яростнее набросились на врага. Одного Финн опрокинул на спину, другого Балфрусс пронзил копьем… Тем, казалось, все было безразлично. В ладонях Осколков расцвели восемь желто-голубых огней. Налившись темно-красным цветом, они проплыли сквозь разлагающиеся тела и взмыли навстречу боевым магам. Восемь потоков огня соединились в огромное облако, которое призрачный ветер поднимал все выше и выше. Оно еще не успело приблизиться, а Балфрусс уже услышал треск и почувствовал жар. Городские стены задрожали под ногами. Это было не просто пламя, но что-то далеко превосходящее его представления о магии огня.

Там, откуда оно поднималось, мантии Осколков начали тлеть, выпуская в воздух клубы черного сального дыма. Один ученик Чернокнижника, упав навзничь, замолотил руками и выгнул спину, будто в предсмертных корчах, однако его хозяин был неумолим. Колдун раздувал огонь, направляя через Осколков все больше энергии.

Огромная кроваво-красная стена встала над головой Балфрусса и на три секунды повисла в воздухе. За эти мгновения, глядя в сердце огня, он потерял всю надежду. И вместе с потерей пришла покорность судьбе. На душе стало необычайно спокойно, все страхи ушли, оставив только глубочайшие сожаления.

Даже зная, что уже слишком поздно, Балфрусс потянулся к Источнику и глубоко зачерпнул из него – глубже, чем когда-либо осмеливался. Он слой за слоем соткал щит из прочнейшего вещества, которое только мог представить, покрепче уперся ногами в камни и приготовился к атаке.

Удар был так силен, что из него чуть не выбило дух. Щит со всех сторон объяло жаром. Маг глубоко вдохнул, и невыносимо горячий воздух, обжигая горло, разлился в груди. Задыхаясь, Балфрусс упал на колени. В отчаянии он хотел опустить щит и глотнуть свежего воздуха, но понял, что это безумие в ту же секунду убьет его.

Камни под ногами шли пузырями и трескались. Даже сквозь щит они обжигали кожу на руках и коленях.

Воздух разорвал пронзительный вопль. Балфрусс не знал, что человек способен издавать такие звуки.

Туле горел.

В голове у Балфрусса вспыхнула и раздулась искра. Череп изнутри обожгла острая боль, из глаз потекли слезы, мысли стали неповоротливы, будто мозг переплавился в серую жижу. Теперь магическое пламя объяло не только щит, но и разум мага. Балфрусс через Цепь чувствовал агонию Туле.

В щеку ему впечатались грубые камни. Балфрусс не помнил, как упал. У него на глазах со стены с ужасным криком слетела комета. Воздуха под щитом почти не осталось. Балфрусс терял сознание. Языки пламени лизали одежду, обжигали руки и бороду, и все же что-то внутри не желало сдаваться.

Где-то рядом раздался женский крик. Балфрусс увидел, как вниз полетела вторая фигура, охваченная огнем. Тьма наступала со всех сторон. Внизу, на улице, люди плащами сбивали огонь с горевших тел. Что толку? Скоро все погибнут. Без боевых магов город не сможет защититься от Чернокнижника. Тэйкон получит власть над миром, а колдун в своих магических опытах разорвет этот мир на части.

Балфрусс терял последние остатки сознания. Связь с Источником дрогнула и прервалась. Щит растаял в воздухе, но, к удивлению мага, его не накрыло волной огня, а овеяло ветерком. Балфрусс жадно, с присвистом задышал. Тьма начала отступать, а камни холодили щеку. Когда руки и ноги вновь начали слушаться, он встал и тяжело оперся на стену.

Далеко внизу лежали две груды обугленных костей. Возле них беззвучно догорали два желто-голубых факела, когда-то бывших людьми. И без Источника можно было почувствовать, как сила рекой втекает в Осколков – вернее, в то, что от них осталось. Неестественное пламя, которое они испускали, было устремлено в одну точку.

Там, на вершине городских укреплений, стояла стена белого огня высотой в человека, сиявшая ярче солнца. Балфрусс отвел глаза, чтобы не ослепнуть, но перед этим успел разглядеть, как в пламени движется фигура. Когда языки огня дрогнули и затухли, под ними обнаружился Финн.

Кузнец вышел из пламени невредимым, словно родился в нем. Энергия Источника переполняла его обнаженное тело, переливавшееся, как полированная сталь. Он сделал шаг по стене и остановился, высматривая точку вдали. В нем клокотало столько силы, что у Балфрусса заныли зубы и начало пощипывать кожу.

– Хотел сжечь меня? Меня?! – прогремел Финн. Слова его гулко пронеслись над полями.