Боевой маг

Балфрусс последний раз вдохнул полной грудью, задержал дыхание и, глубже зачерпнув из Источника, вытянул из воздуха остатки тепла. По щиту разбежалась толстая корка льда, заключив его в прочный кокон. На носу мага повисла сосулька, на ресницы налипли снежинки, руки и ноги пробила дрожь, а неприкрытая кожа посинела. Когда перед глазами заплясали черные точки, существо закричало. Звуки становились все громче, и наконец оно с пронзительным визгом разлетелось на тысячи мелких кусочков.

В память о Финне Балфрусс призвал молот, разбил им ледяной купол и поднялся с земли, вбирая полной грудью свежий воздух. Чернокнижник, не давая отдыха, запустил в него огненный сгусток, затем еще один и еще. Вместо того чтобы разбить их, Балфрусс развернул сгустки в полете и направил их обратно в колдуна, а после секундного раздумья послал им вслед маленький синий шарик размером с виноградину. Его-то Чернокнижник и пропустил, пока отражал огненные снаряды. Шарик ударил колдуна в лицо, отскочил от уха и, откатившись, исчез на земле.

Улыбка на лице Чернокнижника стала еще шире. Скоро, уже хохоча вовсю, он начал плести новую каверзу. Однако хорошее настроение длилось недолго. Колдун вдруг споткнулся и упал на колено. Гнилая вода затекла ему в ухо, и он растянулся на земле, заблевав все вокруг. Балфрусс одной рукой сжал его ослабевший щит – тот лопнул, словно мыльный пузырь, – затем сплел из энергии крюк, набросил его колдуну на лодыжку и поднял над землей. Подчиняясь движению его пальца, Чернокнижник медленно завертелся в воздухе, отчего рвотные позывы усилились. При виде того, как врага выворачивает наизнанку, Балфрусс недобро улыбнулся.

Не отпуская колдуна, он ухватил огромный валун размером с коня. Тот поддался не сразу – пришлось припасть к Источнику так, что захрустели суставы, и добела натянулась кожа. Лишь тогда булыжник медленно поднялся из хлюпкой грязи и тоже начал вращаться, разбрасывая вокруг глину и траву.

Делать два дела одновременно оказалось не так-то просто. Подсохшая было одежда снова промокла от пота. Вложив всю силу в удар, Балфрусс с яростным криком швырнул валун в Чернокнижника.

Тот, хотя и был с головы до ног покрыт собственной рвотой, увидел опасность. Обрезав нить, державшую его вверх тормашками, и еще не долетев до земли, колдун начал неистово перебирать руками, плетя защиту. Упав, он тут же откатился в сторону и вскочил на ноги, покачиваясь из стороны в сторону. Секунду спустя валун разнес его щит, как яичную скорлупу. От удара камень пошел трещинами, но прежде, чем развалиться на части, смял Чернокнижнику правый бок. Своим обостренным зрением Балфрусс увидел, что валун сломал врагу руку, перебил плечо и раздробил таз и берцовую кость. Колдун упал на землю. Стало ясно, что он уже не поднимется.

Пришла пора заканчивать. Подняв глаза к небу, Балфрусс стал собирать тучи, призывая грозу. Небо вдалеке отозвалось громом.

Вдруг без всякого предупреждения – не считая свистящего звука – что-то ударило его в бок. Балфрусс посмотрел вниз и увидел торчащую над поясом рукоятку кинжала. Прежде, чем маг успел что-либо предпринять, кинжал упал на землю. Бросок оказался неудачным: его только поцарапало.

На другом конце лощины смертельно бледный Чернокнижник каким-то чудом поднялся и, превозмогая боль, призвал силу из Источника. Он несколько раз взмахнул уцелевшей рукой, и оружие, которое солдаты побросали на поле боя, взмыло в воздух. Балфрусс, как мог быстро, сплел щит. Секунду спустя брошенное копье, заскрежетав от удара, смялось о невидимый барьер. За ним полетели несколько топоров, и хотя ни один из них не пробил преграду, Балфрусс чувствовал, что каждое столкновение оставляет на нем синяк и заставляет ослабить хватку. Почуяв его слабость, Чернокнижник выдернул из грязи все оружие, до которого мог дотянуться. От щита отскакивало все больше металла, и скоро сотни клинков, дубинок и лезвий покрыли землю вокруг сплошным ковром.

Казалось, это конец. Отсчитывая последние минуты, Балфрусс перебирал в памяти все, что привело его к такому финалу. Перед глазами пронеслись несчетные тренировки, споры, друзья, трагические потери и короткие мгновения покоя – вся жизнь, проведенная в борьбе за то, чтобы обрести чувство духовной близости. Он думал об отце и его единственном спутнике – гневе. Тот дорого обошелся Граэгору: ожесточил его и привел к одиночеству.

Глубоко вздохнув, Балфрусс отринул ярость. Он не повторит ошибки отца, не позволит чувствам возобладать над разумом. Когда мечи и кинжалы обрушились на него с новой силой, Балфрусс тряхнул головой и легко отразил их. Неужели он не справится с ребячьими выходками недоразвитого ума?!