Боевой маг

Отелло откинулся назад и закрыл глаза. Для всего мира это выглядело как будто он спал, если бы не белые костяшки его сжатых кулаков.

— Если вспыхнет война, будет нанесен ущерб, — сказал Гарольд, мрачным голосом. — Тогда вы можете вернуться. А сейчас, вы отправитесь к эльфам, пока я пытаюсь предотвратить катастрофу. Честно говоря, ваше появление всё усложнило. Просто делайте, что говорят. В данный момент, у меня есть более насущные проблемы, чем ваша безопасность.

Какие могут быть проблемы? — огрызнулась Кресс, её губы были напряжены от гнева. — Если пинкертонцы нас арестуют, на ваших руках будет еще один открытый суд, с последующей быстрой казнью. Вспомните, как близко вы приблизились к войне в прошлый раз, когда Отелло предстал перед судом за измену? Правильно: я и каждый гном в гетто, знали, что может произойти, если бы Отелло был казнен.

Гарольд повернулся к Кресс с ледяным взглядом.

— В свете преступлений Кресс и нападений наковальников мой отец сделает объявление всему Гоминиуму, когда вернутся гномы, об отмене прав, которые мне удалось дать гномам за последнее десятилетие. Законы о детской квоте вернутся, солдаты-гномы будут лишены своей формы. Что еще хуже, он введёт губительные налоги для гномьих предприятий и введёт комендантский час, так что гномы не смогут ходить по улицам после наступления темноты.

— Почему? — произнёс Флетчер.

— Потому что он хочет, чтобы гномы-рекруты разозлились, когда доберутся сюда, — зарычал Гарольд. — Представьте себе несколько сотен вооруженных гномов, которым говорят, что они больше не граждане или солдаты, после года обучения и страданий на эльфийских границах. Затем им прикажут вернуться домой до наступления темноты под угрозой ареста, а когда они доберутся туда, войдут пинкертонцы, патрулируя улицы и запугивая их семьи.

— Они взбунтуют, — тихо сказал Отелло. — И Альфрик назовёт это восстанием.

— Ты прав, — сказал Гарольд. Он повернулся к Кресс. — Ты видишь? Мне нужно предотвратить это. Вы поможете выиграть мне несколько дней для манёвра.

Флетчер не мог поверить своим ушам, что Альфрик мог быть таким бессердечным. Его нужно остановить.

— Каков ваш план? — спросил Флетчер.

— Капитан, если хочешь. — Гарольд откинулся на спинку стула, прикрывая глаза одной рукой, а другой указывая на Ловетт, как бы слишком уставший, чтобы объяснить.

— Камни видения, — сказала она, наклоняясь к столу. — После вашей миссии триумвират собрал их все, связал с одним диким клещом, а затем перераспределил по Гоминиуму. Альфрик планирует сделать свое объявление через кристаллы. Если Гарольд сможет убить или захватить клеща, это задержит объявление на время достаточное, чтобы рекруты-гномы прибыли. Конечно, они могут бунтоваться по прибытию, но это только начало.

— Это всё? — спросил Отелло, устраивая подбородок на руках.

— Есть длинный и короткий путь, — сказала Ловетт. — И кое-что другое. Альфрик может передавать свой голос через кристаллы.

Это было новостью для Флетчера. — Я думал, это невозможно, — сказал он, его брови изогнулись от удивления.

— Так и было, но Электра работала в своей лаборатории, пока вы отсутствовали, — объяснила Ловетт. — Я помогаю в её алхимических экспериментах.

Она достала из кармана и бросила на стол магический кристалл. Поверхность была с оттенком черного, затем изображение переместилось к потолку библиотеки, когда Валенс вылез из кармана формы Ловетт. Он гудел у неё на плече, и мгновенно Флетчер услышал очень слабый гул от камня. Ловетт повернула голову и приблизила рот к клещу. Флетчер, увидел движение губ, услышал, как она говорит: Ты слышишь меня?

Но слова исходили не из её рта. Они пришли из камня, громко. Звук был жестким и грубым, но безошибочным. Ловетт усмехнулась.

— Камень вибрирует на той же частоте, что и мой голос, создавая звук с помощью ревербераций. Это как струна на скрипке. Всё, что для этого требуется — это использование заклинания усиления на кристаллах корунда, и чтобы они заряжались небольшим количеством маны. Конечно, заряд когда-нибудь закончится, но вибрации очень мало используют его.

— Не знаю, чему ты улыбаешься, — огрызнулся Гарольд. — Я бы хотел, чтобы вы никогда не публиковали свое открытие. Это идеальная пропагандистская машина для моего отца. Он ежедневно произносит речь о том, что гномы стоят за нападениями наковальников, как они убили бедного, невинного Руфуса в качестве предупреждения нам. Меня тошнит от этого.

— Жаль, что у нас не было этой возможности раньше, — тяжело выдохнул Флетчер. — Все бы услышали признание Джеффри.

Сильва встала. Последние несколько минут она сидела молча, но теперь её рот был полуоткрыт, а глаза блестели в тусклом свете огня.

— Есть способ, — выдохнула она. — Он может всё разрешить.

Флетчер уставился на нее, не в силах поверить в услышанное. Что за идея у неё?

— Вам не нужны генералы, — продолжала Сильва, обращая свой взгляд на Гарольда. — Или нобили. Вам нужен народ.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Гарольд. — Какой народ?