Боевой маг. За кромкой миров

– Нам нужно знать, что происходит, чтобы незаметно пройти, – объяснил я. – И мы не будем вмешиваться, лишь наведем панику. Разворошим муравейник.

– Ну раз только это, тогда мы с тобой, – высказала общее мнение Ангелина, сообразив, что переубедить меня не получится, а я не хотел бросать этот замок на произвол судьбы. Пусть он чужой, но мне была неприятна мысль о том, что кого-то отдадут в жертву неведомой твари, что пленных женщин будут бесконечно насиловать. Вспомнились девочки из интерната берегинь, осиротевшие на нашей войне.

– Вот в чем подвох: если у них маг, он нас может почувствовать, если уже не почувствовал. Просто так нам не пройти. И есть у меня одна мысль.

Сзади меня по плечу похлопал стажер, который, хромая, добрел до нашего военного совета. Он достал из кармашка на разгрузочном жилете волшебную палочку и постучал ею по краешку ноутбука, торчащему из рюкзака.

Стажер приоткрыл ноут и стал листать какие-то файлы с синтетическими фантомами. Я кивнул, понимая, к чему он клонит. У меня тоже были такие же задумки.

– Не тяни, командир.

– У нас же есть те, кого не видно аурным восприятием. У нас есть ночницы. Забыли про них? А меж тем я их спрятал. Они духи и могут менять форму и размер.

– Забыли, – кивнула Александра. – Хочешь их на разведку отправить? Только их можно видеть, я приноровилась различать искажения, которые они привносят в общий магический фон. Наверное, так для зрячих стеклянные предметы выглядят.

– Есть другая кандидатура?

Все одновременно покачали головами. Желающих не было. Я распахнул плащ и из подсумка на ремне достал трех сопротивляющихся ночниц. Небольшие черные летучие мыши, вертя головами по сторонам, поползли в тень, бросаемую деревом. Такасик скривился, узрев странных созданий. Меж тем одна из ночниц стала увеличиваться и превращаться в подобие человека. Это была та, которая и раньше больше всех походила на человека. Новоиспеченная дева отличалась черными бездонными глазами без белков, темно-серой кожей и, напротив, белоснежными волосами на голове, струящимися по спине вниз. Ночница закуталась в черный плащ так, что было видно лишь лицо. Остроконечные длинные уши были новинкой.

– Да чтобы это первым пожрал Великий Дом! – не выдержал Такасик, став свидетелем превращения, прокричав проклятие и вскочив на ноги. Превращение было резким и судорожным, а сама ночница до последнего сохраняла жутковатый облик нетопыря.

– Это стажер их под темных эльфов дрессировал, пока мы языков брали, – перехватив мой недоуменный взгляд, прокомментировала Ангелина.

Я задрал лицо вверх и вздохнул. Непременно объявлю Сорокину выговор за ребячество, неуместное в этой ситуации, но потом.

– Светило, здесь всегда светло, – прошипело создание, обращаясь ко мне. Глаза его поблескивали от злости.

– Не умрешь, – буркнула Ангелина.

– Хотите дневной облик? – сразу начал я обрабатывать ночных духов.

Ночница кивнула.

– Тогда нужно кое-что сделать.

– Я слышала. И меня зовут Скрип.

– Мне все равно, как тебя зовут. Скрип, значит, Скрип. Нужно пройтись по окрестностям так, чтобы никто вас не увидел. Сможете?

– Да.

– Нужно посчитать солдат в лагере. Нужно поискать местных жителей в округе. Нужно посмотреть вооружение всех, кто здесь есть. Нужно узнать, где колдун. А еще нужно шугануть местных. Сможете?

– Да, – ответило создание и, забрав своих подруг, двинулось к кустам, вскоре скрывшись из виду. Лишь качающие ветки говорили о том, что здесь кто-то прошел.

– Ты им веришь? – спросила Белкина, подобрав с травы мурлыкающую Ольху. Лесавка не тужила в такой момент и была рада простым прелестям жизни. Она знала, что вокруг друзья и беды можно не ждать. Белкина начала гладить Ольху совсем как простую кошку.

– Почему бы и нет, – кивнул я в ответ, – здесь чужой для них мир, они так же хотят вернуться, как и мы.

Я взглянул на часы, поймав мельком любопытный взгляд рыцаря, впрочем, ему и кроме часов в последнее время хватало странностей. Хотелось есть, но время было для этого совершенно неподходящее. Для обеда поздно, а ужин вряд ли скоро предвидится. Вздохнув, я взял бинокль и стал рассматривать лагерь, замок и догорающую деревню, стараясь при этом разглядеть ночниц. Это было глупо, но все одно глаза рыскали в поисках черных фигур.

Ждал я, впрочем, не зря. Над лагерем прошелся протяжный, нарастающий вой, в котором безошибочно угадывалась волчья песня. Вой был такой, что даже земной человек вздрогнет и прислушается к лесным шумам под громкий стук собственного сердца. Местные жители не ведали, что за твари такие эти волки. В лагере началась суматоха. Солдаты повыскакивали из своих палаток, побросали котлы с едой, оторвались от подготовки осадных орудий. Лорды начали орать на подчиненных, требуя найти тварей.

Вскоре вою стали вторить еще два, такие же тоскливые и полные безысходности. Небольшой отряд воинов побежал в лес, вооружившись копьями и луками. Я почувствовал испуганные ауры солдат.