Боевой путь передового перевязочного отряда имени преподобного Серафима Саровского (1915-1917)

2 июня 101-я дивизия геройски форсировала речку Пляшевку. Хотя река была невелика, долину ее покрывали глубокие болота и большие пруды, густо заросшие болотными растениями, что скрадывало их глубину. За речкой на большом протяжении располагались австрийские позиции. 404-й Камышинский полк под ураганным огнем противника бросился в Пляшевку и перешел по горло в воде. К сожалению, шестая рота камышинцев, попав в глубокое место, утонула полностью. Победа была одержана, но досталась дорогой ценой — дивизия понесла огромные потери. «На поле боя была масса убитых и раненых, — писал Гильчевский. — Дивизия еще не теряла столько людей. Очевидно, бой был очень упорный. Полки дивизии потеряли 2853 солдата убитыми и ранеными и 31 офицера — 30 процентов наличного состава. 2 июня была первая очень крупная потеря в бою, но зато дивизия достигла и крупных успехов»[77].

После этих боев командир дивизии «за умелую организацию помощи раненым на поле боя под огнем противника» представил графа дю Шайля к Георгиевской медали 2-й степени[78].

4 июня дивизия передвинулась из района деревни Малое Ситно в окрестности местечка Радзивиллов, на болотистую речку Слониевку, заняв оборонительную позицию. Так как за три предшествующих боя дивизия понесла значительные потери, выполнять активные задачи она временно не могла. Поэтому пришлось заняться исключительно укреплением позиции и спешным обучением прибывшего пополнения. Особое внимание обращалось на обучение полков маневрированию и ведению боя в лесах, которых на Волыни было очень много. А между тем эти навыки у личного состава практически отсутствовали.

9 июня генерал К. Л. Гильчевский получил приказ оказать содействие 105-й дивизии в атаке сильно укрепленной австрийской позиции у деревни Редьково. Для этого предстояло переправиться через речку Слониевку. Однако, перейдя реку, четыре наступающих батальона попали в болото, а затем в старое глубокое русло Слониевки, которое не смогли преодолеть. Передовые роты вынуждены были залечь в болотах. Атака потерпела неудачу, а потери составили около 600 человек с шестью офицерами. И снова санитарам приходилось выносить раненых через болото и реку. От наступления на данном участке фронта временно пришлось отказаться.

24 июня 101-я дивизия сосредоточилась на реке Стырь, напротив австрийской позиции, имевшей впереди предмостное укрепление в две линии окопов с проволочными заграждениями. 3 июля дивизия силами 403-го Вольского полка предприняла попытку овладеть предмостным укреплением противника. Вечером, после частого обстрела вражеских окопов, полк бросился в атаку. Его штурмовые группы встретил заградительный артиллерийский огонь австрийской легкой и тяжелой артиллерии, а также сильный ружейный и пулеметный огонь с близких дистанций. Понеся в короткое время большие потери, поредевшие штурмовые группы отхлынули в свои окопы.

Через час 403-й полк повторил атаку, но она также была отбита. Спустя два часа была произведена третья атака, но снова неудачно. Безуспешными оказались еще две атаки. Все пять атак 403-го полка, при больших потерях, были отражены противником, упорно защищавшим позицию.

Ночью комдив организовал еще одну атаку, но уже силами двух полков. На этот раз удалось выбить австрийцев из предмостного укрепления, и его гарнизон поспешно отошел на левый берег Стыри, взорвав деревянные мосты. Полки потеряли около 700 человек с семью офицерами.

7 июля 101-я дивизия совместно с другими частями начала форсирование Стыри, приняв на себя всю тяжесть упорного боя на левом берегу. Она же понесла и огромные людские потери — потери еще небывалые. Уже к вечеру дивизия оказалась на левом берегу, дойдя до Берестечка. 404-й Камышинский полк, забирая пленных, неожиданно попал под перекрестный огонь австрийской артиллерии. Пехота противника дважды контратаковала. В течение короткого времени от яростного огня 404-й полк потерял 2100 солдат и 32 офицера. Во время боя шрапнельная пуля смертельно ранила командира полка Петра Яковлевича Татарова. Падая, он успел выкрикнуть: «Умираю, камышинцы вперед!» Человек бесстрашный, ветеран Шипки, Татаров был одним из лучших полковых командиров дивизии. «Для 101-й дивизии это была очень крупная потеря, — вспоминал Гильчевский. — Мы лишились доблестного, храброго и симпатичного товарища. Накануне, когда я передавал ему приказание о форсировании Стыри, он долго упирался, чего с ним ранее не бывало. По-видимому, у него было предчувствие близкой смерти»[79]. Во время боя Серафимовский перевязочный отряд находился у штаба полка, а носильщики шли в передовой цепи. Они и вынесли тело убитого полковника Татарова[80].