Боевой режим

Постепенно припомнил, как после очередных тестов, которыми меня немного помучили сначала за одним, а потом за другим компьютерами, я, стоя на какой-то платформе, пытался перемещать шарик по монитору, перенося свой вес то на одну, то на другую ногу. Сначала по одному и тому же маршруту, глядя на монитор, а затем старался повторить этот маршрут уже по памяти, причем выдерживая время, как и прежде, но уже при выключенном мониторе.

Потом, когда поинтересовался у Юрия Аркадьевича, возможно ли, копаясь в подсознании, заставить человека вспомнить уже давно забытое свое прошлое или даже пережитое предками, он к моему удивлению ответил утвердительно и добавил, что иногда сам занимается этим «когда есть кураж».

Немного поговорив на эту тему, мы перешли к теме управляемого сна. Я как-то пробовал, засыпая, «заказывать» себе сон. Иногда это получалось, а иногда — нет. Полковник Бубеев поинтересовался, как я это делал. Внимательно послушал, подробно описал ещё одну неизвестную мне методику, поколдовал у себя в компьютере и предложил пройти на днях очередной сеанс релаксации, во время которого уже постараться увидеть что-то античное.

По-моему мне удалось не совсем то, что нужно….

— Юрий Аркадьевич, а как вы смотрите, если я вас проведу на КДП, и вы собственными глазами увидите, как летают некоторые ваши «испытуемые»?

— Это было бы здорово! Кстати, у меня в ближайшие два часа посетителей нет.

Полковник Щеглов дал «добро», и к очередному залету мы поднялись на святая-святых во время проведения полетов — Командно Диспетчерский Пункт.

Юрий Аркадьевич сначала попросился немного посидеть и понаблюдать за работой моих коллег. Во внешнем спокойствии и размеренности их действий ведущий психотерапевт Института Военной Медицины увидел что-то, настолько интересное для себя, что даже стал делать какие-то пометки в своем блокноте.

— Ребята, да вы тут на износ работаете! — Проговорил он, как только мы вышли на обходной мостик, чтобы лучше можно было рассмотреть процедуру взлета очередного палубного истребителя.

За быстротой и четкостью происходящего на полетной палубе стояла ювелирно четкая, кропотливая работа летчиков и техников.

— Да здесь и на «Жигулях» страшно было бы ездить, а они на этих махинах гоняют, как по проспекту! — Глаза Андрея Писарева, сотрудника полковника Бубеева, сияли неподдельным восторгом.

Вот на кругу полетов появился самолет, вернувшийся после выполнения задания. Не выпуская гак, он прошел по глиссаде и, подойдя к корме корабля, взмыл вверх. Увидев немой вопрос в глазах моих экскурсантов, я понял, что без комментарий никак не обойтись.

— Юрий Аркадьевич, смотрите внимательнее: сейчас он уже будет садиться, а до этого он выполнял заход с проходом над палубой.

Палубный истребитель Су-33, выпустив шасси, механизацию, гак, развернулся на посадочный курс. Небольшой, словно игрушечный самолетик, стремительно рос и на глазах превратился в грозную боевую машину, который как коршун, завидевший добычу, сел на полетную палубу. Гак самолета зацепил приемный трос второй тормозной машины и вытянул его на положенную длину.

Истребитель остановился. Убрал гак, сложил крылья и порулил на техническую позицию — готовиться к следующему вылету. Приемный трос послушно прополз по палубе и занял свое излюбленное место — между блоками тормозной машины, готовый снова принимать самолеты.

Еще некоторое время мы наблюдали за взлетами и посадками. Бубеев и Писарев очень эмоционально комментировали все, что увидели и буквально засыпали меня порой неожиданными вопросами.

Но всему наступает конец. Юрий Аркадьевич взглянул на часы и, сокрушенно вздохнув, попросил провести его до каюты Психологической Разгрузки. В самостоятельное путешествие отправляться им явно не хотелось.

Человека, впервые ступившего на палубу «Адмирала Кузнецова» сначала в прямом смысле шокируют его гигантские размеры и еще долго пугают бесконечные лабиринты коридоров. Некоторые, особо нетерпеливые, пытаются добраться до нужного места самостоятельно уже через день-другой жизни на авианосце. Чаще всего это заканчивается плачевно. Особенно если вновь прибывший товарищ из разряда стеснительных, и ему неудобно обратиться к первому же повстречавшемуся матросу с просьбой проводить, куда ему нужно. Гордецы или особо стеснительные вполне могут очутиться в самом неожиданном для себя месте — на корабле более шестнадцати километров запутанных коридоров.

День «И».

Над Северной Атлантикой зарождался новый день. Зная, что мы снова возвращаемся к берегам Исландии, я встал пораньше, чтобы полюбоваться рассветом и тем, как в первых лучах солнца покажутся на горизонте сначала облака над островом, а потом и сам остров. На красивое никогда смотреть не надоедает.