Боевые девчонки

Это импланты, вставленные в мой процессор, чтобы разнообразить эмоциональный фон и усовершенствовать главные функции. Как абд я готовлюсь не только к прямым боевым действиям, но и к более тонким акциям. Мои создатели считают, что я должен уметь выдавать себя за настоящего человека из плоти и крови, чтобы было максимально похоже. Он замолкает. Это самая длинная речь, которую он произнес за все время, что Онайи его знает. После войны я буду служить так, как ты сочтешь нужным. И тишина. Из разъема на шее Агу появляется провод, он вытаскивает его свободной рукой и подключает к разъему винтовки. Теперь он видит то, что видит винтовка. Винтовка теперь не его продолжение, он — ее продолжение. Просто еще одно оружие.

У Онайи жужжит коммуникатор. Она смаргивает слезы, о которых не подозревала, и слышит, как Калу говорит: «Листва закрывает мою локацию». Лезет в карман и достает комок пластичной глины.

Мышечная память не изменяет: пальцы отрывают кусочек и быстро лепят небольшую куклу. Ногтем она выковыривает маленькие полумесяцы вроде глаз на лице куклы. Вытаскивает провод из разъема на шее и вставляет в куклу. Кровь и жидкость запускают в нее наноботы. Как будто в готовую форму заливают ДНК. Через секунду кукла уже шевелит конечностями, которые превращаются в маленькие ручки и ножки. Она извивается, и Онайи ставит ее на землю. Еще четыре куклы ито-ито вскоре присоединяются к первой, трепыхая короткими ручками. Выстроившись в ряд, они кивают в ответ на ее мысленную команду и бросаются врассыпную, передавая Онайи всю информацию, которую собирают. Уровень радиации, тепловые сигнатуры, следы, по которым можно выявить маршруты патрулей.

Онайи берет свободный конец провода и подсоединяет ко второму разъему за ухом Агу. Так она может передавать ему полученную информацию, а он — передавать ее другому абду. Как только Онайи включает сеть, где сама стала роутером, она замечает: в воздухе что-то изменилось. На их позициях все тихо, но она понимает, что кому-то из абдов удалось ликвидировать вражеский патруль.

— Закончили, — говорит Агу.

Они собираются и быстро идут мимо сдутых футбольных мячей и сломанных деревянных досок. Может, когда-то здесь играли дети. А может, кто-то откачивал нефть из ближнего трубопровода. Онайи, просто понюхав воздух, понимает, что ни один ребенок по этой грязи в последнее время не пробегал.

Трущобы Макоко, должно быть, уже оживают. Еще чуть-чуть, и начнется новый день.

Онайи и Агу расположились возле небольшого фургона, Агу вытаскивает маленький диск, который разворачивается в планшет. Онайи, с винтовкой за спиной и пистолетом в руках, медленно поднимается и заглядывает в окна фургона, проверяя, нет ли там кого. Пусто. Сквозь заляпанное окно она различает какую-то разбросанную технику, приборы, что-то похожее на музыкальный плеер. Но здесь явно в последнее время никто не жил.

Вдали появляются маленькие движущиеся фигурки. Ито-ито пробираются через кустарник прямо к Онайи в руки. Она сминает их и кладет глину в вещевой мешок.

Из планшета Агу вырастает голографическая карта. На ней — план одного этажа, затем еще нескольких этажей, затем все замирает на поверхности планшета.

Я не могу подключиться к камерам наблюдения на площадке, говорит Голиб по их связи. Замкнутая схема. Значит, систему не взломать.

Агу складывает и убирает планшет. Онайи хочет броситься вперед, но он хватает ее за руку.

— Слишком тихо, — шепчет он.

Онайи хмурится:

— Наверное, они хотели, чтобы мы не заметили это место.

Он отрицательно качает головой:

— Даже для этого слишком тихо.

— Что определяют твои сенсоры?

Наморщившись, он смотрит на землю:

— Это не сенсоры. Что-то другое. Глубже.

Это инстинкт. Его человеческий инстинкт.

Она опускается на колени, чтобы встретиться с Агу взглядом:

— Эй, послушай. Мы справимся. Выполним задание. Мы разоблачим Колонии Содружества и до­бьемся прекращения огня. И тогда наступит мир и ничего этого больше не будет.

— Мне все равно. — У него дрожит голос. В нем идет какая-то внутренняя борьба. — Если скажешь мне идти в бой, я пойду. Скажешь убивать, я буду убивать. — Ему трудно подбирать слова. — Я буду защищать тебя. — Это, кажется, успокаивает его. — Я буду защищать тебя, — повторяет он как мантру.

— Ты защитишь меня. — Онайи чувствует, что на душе у нее теплеет.

Всю свою жизнь она сражалась за других и защищала других. Агу — ребенок, но он готов умереть, защищая ее. Ему важно только одно: чтобы она осталась жива. Она хочет погладить его по голове, но понимает, что такой жест его озадачит. Однако она позволяет себе улыбнуться. Легкое движение губ — и она поворачивается и ведет его к другому фургону, потом к грузовому контейнеру, брошенному посреди поля, и, наконец, мимо высоких ржавых труб, к боковому входу, спрятанному в тени металлической лестницы.

Они стоят по обе стороны потайной двери с винтовками наизготовку. Агу выпрямляет пальцы и подключается к электронной панели рядом с дверью. На панели мигают лампочки, дверь тихо открывается, и Онайи врывается внутрь.

Глава 28