Боевые искусства Ветрогорья

— Да так, к слову пришлось… — смутился Гена.

— Сбили вы меня… Я к чему клоню? Ах, да! Эскапизм, выпадение из реальности — бич нашего времени. Наше общество шизофренично, оно уходит от материального мира в мир иллюзий и образов. Толкиенисты, реконструкторы, геймеры… Субъективная реальность на любой вкус! Правители наши дубоголовые видят себя вершителями судеб, мудрыми правителями страны, что под их руководством расцветает всё краше и краше. Бездарные певуны убеждены, что вносят вклад в мировую культуру. Идиоты-графоманы уверены, что находятся на вершине литературного Олимпа, где-то между Достоевским и Толстым. А обыватели витают в телевизионных облаках, мечтая, что когда-нибудь и они, точно сериальные супермены, отлепят зад от дивана, сгонят жир с пивного пуза и пойдут совершать подвиги. Или встретят принца, если это обывательши.

Психоаналитик-краснобай ткнул толстым пальцем в менеджера:

— Вот и вы, молодой человек, убегаете от реальности! Конечно, фэнтезийный мир с переменными законами физики гораздо интереснее душного офиса. Но сами подумайте, может ли такой мир существовать? Вы физику учили? Знаете, наверное, что мироздание — штука хрупкая: нарушь один закон, и он потянет за собой сотню других. И мир разрушится. Понятно, что приятнее побеждать великанов и злых волшебников, чем устраивать склоки с соседями по лестничной площадке. Только фантазия у вас убогая! Поэтому и выдуманный Гедвин — ваша зеркальная копия, идеализированный образ супергероя — тупо повторяет ваши действия.

— И что же мне делать? — напомнил Двинянин о цели визита, сожалея о зря потраченной приличной сумме.

— Убейте Гедвина! — резко произнёс Усачёв, напоминая киношного киллера. — Умертвите его в своей голове! Дайте ему смертельное задание. Или нашлите на него более сильного соперника. И, когда ваш альтер эго помрёт, вы ощутите свежее дыхание реального мира. Который во сто крат интереснее Ветрогорья, хоть у нас и не переменные законы природы.

Храмцова не уволили из-за лжекляуз, но перевели с должности начальника отдела в статус "и. о.". Видимо, ему удалось худо-бедно обосновать свою невиновность. Гену же один раз вызвал на беседу начальник безопасников, попытал минут десять, печатает ли менеджер рекламные буклеты за деньги, и отпустил, ничего не выяснив и ни в чём не уличив.

В принципе поменялось мало что: Сергей так же руководил менеджерами-продажниками, так же придирался к планам и отчётам. Только его придирки стали раза в два сильнее, поскольку он надеялся реабилитироваться и отклеить от своей должности позорное клеймо "исполняющий обязанности". Удручённый результатами консультации у психоаналитика, Гена на некоторое время перестал провоцировать поединки, и давний соперник чувствовал себя относительно спокойно.

С наставником Мирошниковым тоже не хотелось встречаться. Двинянин начал уставать от его извращённой морали с перевёрнутыми с ног на голову ценностями. "Трусость — отличное чувство!", "Зависть — двигатель прогресса", "Подлость — основа эспритиона", "Лень — это способность к саморасслаблению и созерцанию". Ненормальный психолог всё перевернёт вверх тормашками, оправдывая жадность, хитрость, коварство и скрытность. Особенно он ценил умение врать и не краснеть; его противоестественная философия утверждала, что в нашем мире правда у каждого своя и поэтому относительна, зато ложь — абсолютна.

А потом в "Русакоффе" появилась Аня Левина. Храмцов взял её на место трудоголика Богданова, которого Двинянин в своё время свалил одним ударом. Принятая на испытательный срок новенькая заняла пустующий стол напротив Гены.

Из всех девушек, встреченных менеджером на жизненном пути, Аня максимально приближалась к Гениному идеалу. У неё были удивлённые глаза, тихий голос, пухлогубая детская застенчивая улыбка и приятная привычка смотреть исподлобья, нахмурив немодные густые русые брови. Симпатичная новенькая приглянулась не только одному Двинянину; вокруг неё, словно заходящие на цель бомбардировщики, начали нарезать круги офисные донжуаны. Двоих особо ретивых пришлось даже отправить в нокдаун парой анонимок. После этого Левина в обеденный перерыв подошла к столу Гены.

— Клеишься ко мне, что ли, Двинянин? — напрямую спросила новенькая, мило нахмурившись.

Смелый только в Сети, воин смутился от неожиданного вопроса:

— Почему сразу "клеишься"?.. — забормотал он и, схватив со стола первую бумажку, уткнулся в неё.

— Зачем тогда этих двух чудиков подставил?

— Каких-таких чудиков? — искусственно выпучил глаза менеджер, поражаясь прозорливости Ани.

— Да ладно, притворяться-то, Двинянин! Которые ко мне липли. Я бы их сама отшила.