Боевые маги: несмышлёныши (СИ)

Кудря отключил свет, сразу потемнело-посерело, накатило свинцовой усталостью от половины дня пешком, и Зубочистка, уйдя в огромную обжитую часть, скоро уже сопела. Также поступили и братья-медвежата, разве что они если и утомились, то явно от доброго темно-ячменного, больно уж густо разливался внутри запах хмеля и солода. Ну, что тут поделать, характер все же от отца достался, а дворфов хлебом не корми, а дай за день не меньше полубочонка залить.

Ниа, сидя на переднем, залезла с ногами, смотрела виды неуютного, пусть и красивого, холодного города. Наскучило быстро, хотя интересного заметила больше, чем по дороге, исхоженной ногами. Покрутила головой по сторонам, уткнулась в книжку, лежащую на панели. Взяла в руки, попытавшись прочитать название, но… местные буквы упорно не желали складываться в что-то понятное.

Единственное, что поняла – про каких-то суровых мужиков из древности. Посреди заснеженного леса стояли трое. Два одинаковые, в острых шлемах и с… с мечами, точно. Главная фигура отличалась. Светловолосый и бородатый дядька, в железной рубашке, баюкал в лапищах невеликую дубинку, почему-то с металлическим шаром на конце.

– Интересная?

– А то! – Кудря, насвистывая что-то меланхоличное, кивнул. – Эт, красава, про очень даже близкого нам человека, богатыря, можно сказать.

– Почему близкого?

– Дак, папка ейный вроде как йотуном был.

– Кем?

– Типа троллей, ну… чутка меньше, и на ведьмедя похож, коли тот на задних лапах ходить учнет. Башка токмо человеческая, хотя и кудлата весьма.

– А… из ваших, из Старого народа.

– Вестимо, из него, откуда ж еще таки силачи берутся, не человеческие же. Энтот вот, в книжке, как раз с йотунами, последними, и бился. Они там деревеньку разорили, а его отправили разобраться. Дык… пришлось крайнего бревном приголубить, о как!

– Чем?

Кудря удивленно покосился на нее.

– Нут-ка… стволом древесным ж, ты чо? А, да… у тебя ж там пальмы одне растут. Слухай, краса, а у вас эти есть… ну, как я? Пальмочки, наверное, да.

– Хранители леса?

– В точку, как сам хотел сказать, да… Оне.

Ниа усмехнулась, глядя на него.

– Своих не хватает, что ли?

Кудря заметно погрустнел.

– Так… я ж как сюды переехал, то все, нет меня для них. Мол, бросил, ушел, какой ты теперь лесовик? Так, перебиваюсь, недавно с одной учителкой познакомилса, хороша. Биологию преподает, зверушек любит, ужасть! Я ей зайчонка приносил в класс, ежика там…

Ниа, слушая болтовню, все больше и больше утыкалась лицом в собственные колени. Да еще дождь этот, барабанит-барабанит по крыше… И улицы снова серые, красивые и серые, холодные, а тут тепло… пальмочки… пальмчанки… серое и холодное… а тут тепло…

Глава семнадцатая: дорога в город давно прошедших белых ночей

Арысь остановилась под самый рассвет. Вышла из машины, застыв тонким напряженным силуэтом. Достала из сумки на поясе большой полупрозрачный кристалл, смотрела назад, кусая губы.

— Молчите, – тихо сказал Карл, – не дергайте ее. Пытается узнать – что с Вороном… и остальными.

Альва обернулась. И все замерли, глядя на ее изменившееся лицо.

– Ну?! — не выдержала Мари.

— Все хорошо. — Арысь улыбнулась, и все, превратилась в саму себя день назад, разом одарив всех спокойствием и уверенностью. – Едем дальше. К вечеру доберемся до города, надеюсь, никто не помешает. Из ваших…

Никто не возражал. Арысь, явно перестав переживать всей собой, чуть расслабилась, включила музыку и даже стала что-то мурлыкать под нос. Только было заметно одну простую вещь: тяготится альва своими пассажирами, да-да… Ей бы сейчас высадить их, да быстрее бы рвануть к своим, проверить – не ошиблась ли? Хотя бы так, раз не довелось бок-о-бок с кланом воевать с какими-то там «серыми».

Фургон несся вперед по нехоженым тропам, по не до конца убранным полям, проселкам и грунтовкам. На шоссе альва не выезжала то ли из принципа, то ли потому, что старичку «фольксу», прятавшему под металлом настоящий ее транспорт, было все равно — где ехать. И обгонять никого не надо, притормаживая, если что – жми на полную, гони да гони. Арысь так и поступала.

Изредка перебрасывалась с Карлом парой фраз, настаивая на въезд в Питер через какую-то «рогатку». О чем шла речь ребята откровенно не понимали, но не переживали, рогатка, так рогатка.

Лохматый, проспавший оставшуюся ночь и половину утра, показался ровно перед остановкой, когда фургон, хрустя гравием, выбрался все же на трассу рядом с заправкой и кафе.

— Твою… — здоровяк потянулся, зевая и недоуменно рассматривая улыбающиеся лица вокруг. – Чо ржете, спрашиваю?

– Не, ничо, -- Алекс подавился смехом, глядя на него.

– Ай, ну вас. – Лохматый выглянул в окошко. – О, хмарь какая-то, дождь, давно?

– Нормально так, – Мари хотела сказать ему, но…

– На выход, кадеты! – Карл решительно откатил дверь. – Быстро-быстро, пьем кофе и катим себе дальше. Что-то…

– У меня тоже, – Искра, после ночи ставшая вдруг очень нервной, смотрела на мага с… с какой-то надеждой в глазах. – Зря меня не послушали!

– Да, – согласился Карл, – теперь буду слушать постоянно. Говоришь, опять душа неспокойна и чего-то тебе кажется?