Боевые пловцы. Водолазы-разведчики Сталина

— Вы можете уговорить даже святого! — согласился Федоров, краем глаза отмечая, как кубышка, выставив необъятный зад, возится внутри автомобиля.

Решившись, Федоров снял бушлат и, немного поколебавшись, брюки.

По двору сразу поплыл запах давно немытого тела.

— Моня! Принеси доску и утюг! — громко рявкнула блондинка, смотря, как Федоров вынимает из карманов документы, деньги и перекладывает их в бумажный пакет, стоя на холодном каменном полу в одних носках.

Федоров сейчас представлял собой комичное зрелище.

Посередине двора стоял моряк в одной голландке и зеленых трусах и переминался с ноги на ногу.

Тем временем во двор выскочил прыщавый подросток лет четырнадцати от роду, неся гладильную доску на металлических ножках, на которой стоял пышущий паром здоровенный чугунный утюг на толстой керамической подставке.

Установив доску в метре от Федорова, парень с восторгом уставился на лейтенанта, который со щеткой в руках выметал пол автомобиля перед вторым сиденьем.

— Хватит хлопать ушами, Моня! Отведи старшину помыться! И дай ему мой халат! Не видишь — человек мерзнет! — приказала блондинка, раскладывая на гладильной доске федоровские брюки.

Посыпав испачканные места белым порошком, блондинка провела по ним мокрой тряпкой, и моментально пошла белая пена.

«Очень интересная и нужная вещь! Почему я никогда о таком порошке не слышал! Надо будет купить пачку порошка «Персил» себе!» — отложил в голове Федоров, в ботинках, трусах и голландке следуя за худосочным Моней.

На втором этаже большого дома со множеством деревянных дверей имелась огромная кухня, где в углу стояла большая ванна, огороженная старой желтой клеенкой.

— Горячая вода есть, но мало. У вас таки носки грязные и трусы сильно пахнут, и полотенца у нас нового нет, — меланхолично заметил Моня, смотря, как Федоров в темпе разделся и в одних часах следует в ванну.

— А если купить? — спросил Федоров, оборачиваясь на юного дельца, который ткнул указательным пальцем в запястье своей левой руки.

— Тогда все есть! — уверенно ответил Моня, подскакивая к одному из столов, которые во множестве стояли вдоль стены.

Покопавшись под столом, Моня выудил из-под него кусок мыла в яркой обертке, мгновение подумал и повернулся к стоящему уже в ванной Федорову.

Секунда, и в Федорова летит яркий брикет.

Поймав кусок мыла, Федоров аккуратно положил его на полочку и только стал откручивать медный кран с каплей красной краски, как подскочивший Моня ворчливо напомнил:

— Это таки кран холодной воды, а горячей другой! А занавеску надо задергивать, а то вода натечет на пол, а мне убирать!

— Слушаюсь! — по-уставному ответил Федоров, осторожно открывая краны.

С наслаждением встав под струи горячей воды, Федоров в темпе помылся, щедро намыливая себя душистым мылом.

«Теперь буду пахнуть, как парфюмерная лавка!» — оценил запах Федоров, смывая с себя обильную пену.

Отдернув клеенку, Федоров обнаружил Моню, стоявшего рядом с новым вафельным полотенцем в руках, а на трех столах были разложены разноцветные носки, трусы и тельники.

Первым делом насухо вытершись, Федоров, как был голым, вышел, сразу встав в новые тапки, которые приятно грели ноги.

На ярко-красных атласных трусах было написано: «Made in USA», что совсем не остановило Федорова.

— Эти трусы можно купить? — спросил Федоров, с вожделением смотря на заграничную вещь.

— В таких труселях любая шмара тебя примет без денег! Ты в них будешь похож на Макса Шмелинга или Джо Луиса![47] — меланхолично ответил Моня, смотря, как Федоров надевает на себя новый тельник.

— Но Джо Луис — негр, — возразил Федоров, забирая себе еще три пары трусов-боксерок с широкими поясами и десять пар носков.

— Возьмите сумку! Не надо светиться такими дорогими покупками перед лейтенантом, который смотрит на вас, как волк на ягненка! — посоветовал Моня, подавая Федорову брезентовую сумку с длинным ремнем через плечо.

— Сколько я вам должен, товарищ продавец? — спросил Федоров, разворачивая перед Моней несколько купюр, наподобие игральных карт.

— Этого будет достаточно! — заметил Моня, выдергивая из веера две купюры.

— А если я захочу пачку «Персила»? — спросил Федоров, протягивая малолетнему дельцу денежную купюру.

— За такие деньги можно три пачки «Персила» притаранить! — расплылся в улыбке Моня.

— Тащи! — тоже невольно улыбнулся Федоров, у которого сразу поднялось настроение.

Завернув грязное белье в полотенце, Моня положил сверток на дно сумки, затем завернул все покупки во второе чистое полотенце, добавив два куска мыла.

Федоров в это время сунул в авоську свои ботинки и надел длинный толстый махровый халат, висевший на стуле.

«Когда отслужу, обязательно установлю у себя дома такую же ванну и куплю такой же халат!» — помечтал Федоров, надевая на левую руку часы.

— Часы продать не хочешь? — неожиданно спросил Моня, для наглядности ткнув пальцем в левое запястье Федорова.

— Это подарок! — отрицательно покачал головой Федоров, вешая сумку на свое левое плечо.

— Тапочки положи в сумку, а сам надень ботинки! — посоветовал Моня, подавая Федорову бумажный пакет.