Боевые псы Одиума

– Наверняка жив, – заверил ее Бунтарь, хотя искренним это заверение все же не являлось. В глубине души Первый надеялся на совсем противоположное. Мысль о том, что в один прекрасный момент Невидимка может его покинуть ради человека, которого она абсолютно не помнила, повергла Бунтаря в уныние. Впрочем, внешне он этого не выказал.

– Я знаю, что как только увижу его, так сразу все вспомню. Хотя… – Невидимка осеклась и тоже приуныла. – Хотя почему же тогда я покинула этого человека и подписала контракт с Контрабэллумом? Неужели мой муж умер? Скажи, вот имейся у тебя раньше любимая жена, ты бросил бы ее, зная, что, скорее всего, вам больше никогда не придется быть вместе?

– Сложный вопрос, – пожал плечами Бунтарь. – Без очень веской причины, наверное, не бросил бы. Дело в том, что, в отличие от тебя, у меня на сей счет в памяти нет ни единого просвета. Молино утверждает, что в Контрабэллум меня доставили разозленным, но чем это было вызвано, ума не приложу.

– Хуан также упоминал об одной очень грустной женщине-добровольце, – добавила Одиннадцатая. – Мне почему-то кажется, что это была я.

– Это могла быть любая из вас, – заметил Первый, – кроме, пожалуй, Смуглянки. Не исключено, что та печальная женщина в данный момент служит под командованием Данна и сегодня вполне довольна своей жизнью. Кстати, ты ловко подстригла тогда нашего полковника. Долго теперь его превенторы будут над ним потешаться.

– Вообще-то, если честно, я не собиралась это делать, – усмехнулась Невидимка. Курьезный эпизод позавчерашнего бегства немного развеял ее грусть. – Но когда вдруг ни с того ни с сего отрезала Данну волосы, испытала такое удовольствие, словно осуществила свою многолетнюю мечту.

– Возможно, у тебя и впрямь была такая мечта, – предположил Бунтарь. – Если тот косматый медик, о котором рассказывал Молино, и Данн – одно и то же лицо, значит, твое неосознанное желание устроить Айзеку подлянку могло иметь под собой вескую основу. Предположим, что, проводя над нами опыты, он был с тобой и прочими добровольцами не слишком любезен, и все мы затаили на него злобу. Поэтому позавчера, на крыше Фридмэн-тауэр, ты осуществила не только свою сокровенную мечту, но и мечты остальных превенторов. В том числе, разумеется, и мою. Так что теперь я непременно должен сказать тебе спасибо.

– Только на словах? – игриво улыбнулась Невидимка и ущипнула друга за живот, отчего Бунтарь аж подпрыгнул, вмиг выйдя из расслабленного блаженного состояния. – А что, на другие виды благодарности ты сегодня уже неспособен?

– Дай-ка поразмыслить… – Бунтарь изобразил задумчивое лицо, но уже в следующий миг хищником набросился на Невидимку и заключил ее в крепкие объятия. Она стала вяло отбиваться, что входило в их традиционную любовную игру. Но сопротивление подруги, согласно той же традиции, продлилось недолго…

Конечно, по истечении суток такого многопланового отдыха, который в целом укладывался в известную превенторам теорию о восстановлении сил посредством смены нагрузок, нельзя было отблагодарить партнершу так, как того она заслуживала. Но поскольку Невидимка сама была порядком утомлена долгим курсом «восстановительной терапии», никто из любовников не жаловался на слегка упавший темп их жаркой игры. Впрочем, глубокий спокойный сон, сморивший затем Бунтаря и Невидимку, обещал избавить их от усталости и придать сил на исполнение задуманной авантюры, успех которой ставился пока под большое сомнение…

Когда Бунтарю довелось познакомиться с другими членами группы «Атолл», он открыл для себя одну любопытную закономерность. Все находившиеся под командованием Креветки конфедераты носили аналогичные «морские» прозвища: Осьминог, Кальмар, Медуза, Краб, Удильщик, Моллюск и прочие. Эта приверженность глубоководной тематике объяснялись просто: раз уж борцы за сетевую свободу залегли на дно, то и атмосфера в коллективе должна поддерживаться соответствующая. Из чего следовал вывод, что как только возрожденная армия конфедератов вновь заявит о себе в полный голос, все эти «придонные» обитатели тут же поменяют свои нынешние конспиративные клички на что-нибудь более звучное и авторитетное. А разросшаяся группа, возможно, сменит свое название на «Архипелаг» или, при хорошем притоке бойцов, даже на «Материк».