Боевыми курсами. Записки подводника

Большим мастером своего дела был мичман Карпов, под стать ему и его подчиненные — командир отделении электриков Федорченко, который имел за плечами многолетний срок службы на подводных лодках. А наши электрики Виктор Перебойкин, Григорий Трубкин и Фокин являлись лучшими специалистами соединения.

Григорий Федорченко был первоклассным электриком, вдобавок он превосходно знал устройство корабля. К своим подчиненным Федорченко относился строго, но всегда был справедлив. Редко случалось, чтобы Федорченко повышал свой голос, тем более бранился или кричал. Одного его взгляда было достаточно, чтобы даже самые бойкие, строптивые матросы становились смирными. Все относились к нему с уважением. Он был крайне сдержан в отношениях и разговорах с людьми. Из всей команды ни на ком морская форма и рабочая одежда не сидели так опрятно, как на нем, ни у кого брюки и форменка не были так безукоризненно отутюжены. В этой аккуратности тоже проявлялся его характер.

Доковые работы шли успешно, строго по графику.

В. эти дни Черноморский флот готовился к высадке морского десанта: в районе Южной Озерейки — главного десанта и в Станичке — демонстративного отвлекающего десанта. Всей стране стали известны эти события и героизм наших отчаянных моряков. Я не могу не остановиться на этой операции, поскольку с ней оказалась связана судьба многих знакомых мне офицеров.

Командиром операции в Станичке был назначен майор Ц. Л. Куников. Цезарь Львович Куников учился вместе с нами в военно-морском училище, однако по состоянию здоровья его списали. И вот мне вновь довелось услышать его имя.

В ночь на 4 февраля отряд морских пехотинцев под его командованием был высажен в районе Станички и, ценой неимоверных потерь закрепившись на берегу, в дальнейшем при нерегулярной поддержке авиации и береговой артиллерии в течение семи месяцев, до сентября 1943 года, оборонял завоеванный плацдарм, названный впоследствии Малой Землей. Сам Цезарь Куников погиб на двенадцатый день операции.

Командиром отряда высадочных средств для операции в Южной Озерейке был назначен капитан 3-го ранга А. П. Иванов, тот самый офицер, который в сентябре 1942 года в Туапсе вручил нам директиву штаба флота на обстрел Ялты. Для него это была не первая высадка десанта. Его командный пункт расположился на сторожевом катере номер 051. При высадке десанта в этот катер угодило великое множество снарядов и мин, которыми убило капитана 2-го ранга В. Л. Шацкого, бывшего командира подводной лодки «Л-23», списанного в морскую пехоту. Несмотря на легкое ранение в голову, А. П. Иванов сошел вместе с десантом на берег, где был вскоре сражен вражеской пулей.

Мы с болью в сердце наблюдали за событиями на Малой Земле, ведь там неподалеку от нас гибли наши товарищи, братья-моряки, которые своими жизнями закрыли врагу путь на Кавказ. Враг был близко. Порт Поти напоминал встревоженный улей: корабли, катера и вспомогательные суда сновали в разные стороны, выходили в море и шли к Малой Земле.

Больше всего доставалось мотоботам. Соединением мотоботов командовал мой однокашник по училищу старший лейтенант И. Н. Сенкевич. С Ваней Сенкевичем мы учились в одном классе, я был с ним знаком очень близко и знал, что родных у него не было, он вырос в детдоме. Он был исключительно трудолюбивым и опытным моряком. Участвуя в десантной операции на Малой Земле, получил тяжелое ранение и потерял ногу.

Там же на Малой Земле в конце 1943 года, как позже стало известно, погиб брат нашего кока, старший лейтенант Федоров.

Теперь своей главной задачей мы видели быстрейшее окончание ремонта и выход в море. Мы стали работать с утроенной силой, не спать по ночам и практически перестали уходить с корабля.

Во время ремонта произошел один запоминающийся случай. Как-то весенним днем перед обедом к борту дока подошел моторный баркас, который должен был забрать личный состав на берег. Команда закончила работы, и все переходили на баркас, который изрядно покачивало на волне. Последним по шаткой деревянной сходне шел наш вестовой Козел с огромным узлом корабельного белья. И вдруг Козел, оступившись, ударился о борт дока и упал в воду. Всем было известно, что плавать он не умеет.

Раздумывать было некогда, и рулевой Андрей Беспалый, как был в одежде, так и бросился в воду и пошел на глубину. У него захватывало дыхание, шумело в ушах, ледяная морская вода разъедала глаза. Но Андрей, напрягая зрение, обнаружил тонущего вестового, подхватил его и устремился вверх… На поверхности воды их обоих подхватили матросы и вытащили на борт баркаса. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что спасенный вестовой посиневшими пальцами прижимает к себе огромный тюк белья. Холодные струи воды медленно стекали на палубу с его насквозь промокшей одежды.

— Почему вы не бросили белье? — спросил я его.

— Як я его брошу, ведь оно втонуть может.

— Но вы сами могли утонуть!

— Нет, не мог — я знал, шо меня вытащат.

«Вот это образец чувства ответственности», — подумал я.