Бог

— Завтра приступаешь к общим тренировкам, — выражение лица Закари стало хищным, по лицам наших мордоворотов расползалась довольная ухмылка.

Ясно, планируют накостылять ему во время учебных спаррингов. Что ж, их трудно за это осуждать, глядя, как Локи беспечно сунул руки в карманы и стоит, будто терпит, одаривая крестьян своим божественным присутствием. Вот только что-то мне подсказывает, что Локи так просто не возьмешь, и наших громил ждет ещё не одно разочарование. Да и мне не стоило радоваться, если я и планировал победить Локи в честном бою, то случиться это должно не скоро, судя по тому как уверенно он держится, будто ему и дела нет до происходящего.

— Ты останешься во временном жилище на протяжении полугода.

По законам деревни, новичков селили в общем блоке, представлявшем собой низкий одноэтажный барак с узкими койками. По прошествии отведенного срока, им выделялся небольшой домик из самана, материала на подобие смеси глины и песка, или сбитый из подручных материалов, таких как листы фанеры. Как правило, новосел строил его сам в течение последнего месяца проживания вместе с добровольцами или же приобретенными друзьями.

Что ни говори, а народ у нас дружный и все понимают, что если не жить сообща, то придется умереть поодиночке. И несмотря на всю убогость нашей жизни, дышать и греться под палящим солнышком хотел каждый. Такова жизнь.

— Все свободны, — распустил небольшую толпу атаман.

Локи беспечно повернулся спиной к поверженному противнику и трем псам, сдерживаемым лишь приказом Закари. Поймав мой взгляд, он двинулся ко мне, не отпуская из призрачных оков синевы.

— Привет, — как ни в чем не бывало, откликнулся Локи. Будто он не забыл про меня на несколько дней, а отсутствовал по какой-то досадной случайности.

— Привет.

— Как себя чувствуешь?

— Нормально, — поколебавшись, я пробурчал. — Спасибо, — раз уж решил поблагодарить, то и тянуть было нечего.

В уголках глаз появились тонкие морщинки — Локи улыбался. Вспомнив про спину, я чуть выпрямился, стараясь не натягивать кожу.

«Как же больно-то!» — скорчился я от ноющей и зудящей пытки.

— Я в мед блок.

— Помочь?

— Не надо! — грубо рявкнул я. Не хватало ещё чтобы деревенские видели, как меня, одного из лучших воинов, ведут под ручку! — Я сам справлюсь, не маленький.

— Конечно маленький, — не согласился этот голубоглазый идиот, шествуя рядом, по левую сторону.

Мне оставалось кинуть злобный взгляд, спорить с ним было бесполезно.

Мы не спеша двигались в направлении лазарета в полном молчании, пока в нескольких метрах не замаячила дверь, свидетельствовавшая о том, что мы почти на месте.

Сейчас или никогда.

— Почему больше не заходишь? — заливаясь невыносимым румянцем, я смотрел в сторону, не в силах поднять глаза.

Локи взял паузу прежде чем ответить.

— Скучаешь? — снова дразнящая улыбка в голосе.

— Забудь!

Я влетел в темный проем двери, оставляя придурка на солнцепёке. Да пошел он! Я тоже хорош! На хуй спросил?!

— А ты чего увязался?! — сев на койку, я увидел, что Локи проследовал за мной, но двигаясь как всегда бесшумно, он не оставил мне и шанса заметить преследование.

— Сними рубашку, я намажу рубцы.

Я снова смотрел на него, словно видел впервые. Ни следа кокетства. Он был серьезен и хладнокровен, уже хозяйничая у Сэджвика в шкафчике с лекарствами. Посидев с минуту с открытым ртом, я нехотя спустил рубашку и неуклюже завалился на койку лицом в подушку.

Прохладные прикосновения пальцев жирных от мази заставили меня поморщиться от наслаждения. Медленно, нега расползалась вниз, вдоль позвоночника, заставляя мышцы расслабляться, а дыхание становиться глубже.

Он был внимателен и… нежен. Я почти забыл это слово. Когда же я использовал его в последний раз?

Говорить не хотелось. Я был готов таять под его касаниями вечность. Думать о том, что мне нужно удирать от него со всех ног или по крайней мере держаться подальше не хотелось. Этот ублюдок отлично научился усыплять мою бдительность.

Его руки остались у меня на плечах, и через секунду я почувствовал легкое дыхание у себя на затылке, медленно переместившееся ниже в основание шеи. Я затих, позволяя ему продолжать. Если бы в эту минуту кто-нибудь спросил о мотивах моих действий, мне нечего было бы сказать. А признаться, что мне просто приятно, что этот гад находится рядом и заботится обо мне было выше моих сил.

Его губы коснулись шеи, даря осторожные ласки. По телу побежали мурашки, и я немного туже сжал простынь, зажатую в руках. Он закусил кожу и потянул за загривок, играя, соблазняя. Горячее тепло разлилось вдоль конечностей, и я непроизвольно вытянулся, ерзая под его весом.

— Встань, малыш, — тихо прошелестел он мне на ушко. Услышав слова, мне почудилось, что это мое собственное воображение играет странные шутки, и наверное, если я послушаюсь, в этом не будет ничего страшного.