Бог-без-имени (СИ)

Впрочем, было поздно. Фьольвир развернулся. Глазам его предстало скособоченное и странное образование, угадать в котором человека было едва возможно. От Хейвиски остались лишь глаза и ладони, все остальное казалось наспех слепленной из грязи, веток, коры и мелких камней фигурой.

‒ Хейвиска…

‒ Не смотри!

Существо подняло нелепые, одна толще другой, подобия рук, пытаясь закрыть лицо, сложенное из двух булыжников, комков глины, обозначивших лоб и нос, и ветки, согнутой в дугу-улыбку.

‒ Хейвиска.

‒ Отвернись!

Хейвиска согнулась, лоскут рубахи забелел на ее земляном боку. Фьольвир шагнул ей навстречу.

‒ Хейвиска.

Он обнял то, что было его любимой.

‒ Фьоли!

Хейвиска зарыдала, затряслась в его объятьях. Фьольвир, успокаивая, гладил колючее от сухих травинок плечо.

‒ Ну-ну-ну, Виса, Височка моя.

‒ Я ‒ другая!

‒ Ничего. Мы это исправим. Я же герой. Ты знала, что я ‒ герой?

Земляная крошка просыпалась, когда Хейвиска мотнула головой.

‒ Эх, арнасон, ‒ услышал Фьольвир Унномтюра, ‒ многие выглядят еще хуже.

Фьольвир повернул голову.

‒ Я понял, ‒ сказал он, ‒ ты это сделал с умыслом!

‒ Каким умыслом?

‒ Мы же могли попасть не сюда!

‒ Да нет, почему? ‒ удивился Унномтюр. ‒ Тааливисто же. Мы и должны были пройти через Тааливисто, я тебе это сразу сказал, арнасон.

‒ Я про Вису! ‒ выкрикнул Фьольвир. ‒ Ты же все боишься, что я передумаю, плюну на все или договорюсь с Мтагом! Тебе же надо, чтобы я окончательно… Чтобы я был совсем герой. Так, да?

‒ Что-то не улавливаю, ‒ Унномтюр сцепил руки на груди. ‒ Нам в любом случае через Тааливисто…

‒ Да-да-да! ‒ захохотал Фьольвир. ‒ Именно через эту часть острова!

Унномтюр вдруг оказался совсем рядом.

‒ Слушай, арнасон, ‒ он отлепил героя от Хейвиски, ‒ ты же сам хотел увидеть ее. ‒ Глаза его вспыхнули. Он повернул своего спутника к жене. ‒ Вот, смотри, это она. Это то, что от нее осталось стараниями твоего макафика!

‒ Но это же ты! ‒ издал вопль Фьольвир.

Хейвиска от крика пригнулась, сжалась и сбежала за дом. Камешки и грязь остались после нее на земле.

‒ Что ‒ я? ‒ спросил Унномтюр.

‒ Это тебе выгодно! Чтобы я знал, что здесь все умрет, что никакого Тааливисто… Куда я денусь тогда!

‒ Ты идиот, арнасон?

Фьольвир внезапно всхлипнул.

‒ Ты видел ее? ‒ спросил он, показав на то место, где только что стояла исчезнувшая Хейвиска.

Бородатое, заросшее лицо его сжалось, будто от боли. В уголках зажмуренных глаз блеснула влага.

‒ Видел, ‒ ответил Унномтюр.

‒ Ты видел, какая она?

‒ Да.

‒ Я не хочу… я не могу, чтобы она такая…

‒ Эх, арнасон.

Унномтюр притянул Фьольвира к себе.

‒ Не могу! ‒ затряс головой тот.

‒ Ну, началось, ‒ сказал Унномтюр, похлопывая напарника по спине. ‒ Вроде герой, а как ребенок. Знаешь, в моей длинной жизни бед было гораздо больше, чем в твоей.

‒ И что?

Унномтюр вздохнул.

‒ Все они прошли.

Он ладонью отер мокрую щеку спутника. Какое-то время они стояли неподвижно.

‒ Мне отец так… ‒ сказал Фьольвир. ‒ Давно, в детстве. Меня тогда пчелы покусали, я заревел.

‒ Наверное, сейчас ты можешь вытереть себе слезы сам, ‒ улыбнулся Унномтюр.

‒ Ну, так-то я герой.

‒ А то! Ульфху одолел.

‒ И Когг… ну, этого, плавающего.

‒ Здесь ты поторопился. Коггфальтаддир исключительно моя заслуга. Хотя помощь твоя тогда была небесполезна.

‒ Ну, ладно.

‒ Ничего, отнимем шкатулку, сможешь хоть каждый день по чудовищу…

‒ Зачем?

‒ Будни героя. Помощь слабым и беззащитным.

‒ Ну, так-то…

‒ Что? ‒ спросил Унномтюр, уловив сомнение в голосе Фьольвира.

‒ Я свейку потерял, потом штир потерял, топорик потерял…

‒ Подумаешь! Топорик ты не потерял, а, так сказать, во Мтаге оставил. Обувь же твоя слабость, видимо. Все, арнасон, прекращаем слезы! Все души свободны! ‒ заповорачивался к домам Унномтюр. ‒ Герой осознал и готов к новому подвигу!

Фьольвир кивнул.

‒ Я вас всех спасу! ‒ крикнул он. ‒ Виса, слышишь?

‒ Ш-ш-ш, ‒ раздался шепот.

Фигуры в дверях и прорехах вдруг дружно отступили вглубь построек. Плечи, головы таяли, гасли глаза.

‒ Чего это они? ‒ удивился Фьольвир. ‒ Не верят?

Унномтюр вывернул шею, вглядываясь в темнеющий воздух.

‒ Нет, арнасон, здесь серьезнее.

‒ А что…

‒ За мной!

Унномтюр побежал к черному остову Большого Дома. Грязь комьями полетела из-под подошв. Над головой слуги и любовника Наккинейсе зазвенели серебряные нити. Спеша за провожатым, Фьольвир успел оглянуться и увидел густую, мутную взвесь, поднявшуюся над островом.

‒ Что это? ‒ крикнул он.

‒ Перемены! ‒ отозвался Унномтюр. ‒ Сейчас тут все к войца-пекка…

Голос его потонул в басовитом вое.

Оу-у-у! Звук толкнул Фьольвира в спину. Угол одного из домишек надвинулся, больно ударил в подставленное плечо. Фьольвир отскочил, побежал, подталкиваемый гудящим, беспокойным пространством. Позади грохотало и потрескивало. Земля подпрыгивала. Пыль, грязь вились в воздухе, будто беспокойная мошкара. Сделалось темно. Фьольвир взял правее, но тут же встретился со сложенной из камней и глины стеной и едва не проломил ее.

‒ …сон! ‒ вздернулось поверх воя.

‒ Да-а! ‒ крикнул Фьольвир.