«Бог» Докинза. От «Эгоистичного гена» к «Богу как иллюзии»

Зачем утруждать себя этими историческими подробностями? Затем, что они ясно дают понять: дарвинизм не предполагает атеизма. Это исторический факт: наиболее компетентными людьми своего времени атеизм не воспринимался как однозначное следствие дарвинизма. Сам Гексли считал, что дарвинизм ведет к принципиальному агностицизму, однако его комментарии к вышеупомянутым проповедям указывают, что он не рассматривал это как решенный вопрос. Несмотря на то что идеи Дарвина встречали противодействие, особенно со стороны некоторых популярных проповедников, изучение как общественной, так и академической реакции на них продемонстрировало, что Дарвин пользовался гораздо большей поддержкой со стороны религии, чем считалось ранее[408].

Эта поддержка не ограничивалась Англиканской Церковью. Растущий интерес к Дарвину проявился в Северной Америке примерно в это же время даже в таких весьма консервативных религиозных группах, от которых можно было ожидать противодействия. Прекрасный пример такой позитивной оценки Дарвина можно найти у Бенджамина Б. Уорфилда (1851–1921), который считается наиболее значимым американским теологом конца XIX века. Хотя Уорфилд и отличался консервативным протестантским мировоззрением, он ясно дал понять, что поддерживает концепцию биологической эволюции[409]. Если Дарвин считал, что эволюционный процесс основывается на случайных вариациях, дальнейшая судьба которых определяется общими принципами, Уорфилд утверждал, что эволюционный процесс можно с полным правом рассматривать как направляемый божественным провидением.

На самом деле, теория эволюции нашла удивительно широкий отклик в раннем североамериканском фундаментализме – движении, получившем свое название от серии сборников коротких публикаций под названием «Основы» (The Fundamentals), появившихся в период с 1912 по 1917 год[410]. Одно из таких эссе было написано Джеймсом Орром, утверждавшим, что эволюция «становится новым синонимом термина „творение“, только творческая сила работает в ней изнутри, а не внешним, механическим образом, как гласила старая концепция»[411]. Хотя Орр был враждебен дарвиновской концепции случайных вариаций, ему было ясно, что процесс естественного отбора легко согласовать с христианским теизмом.

Мы могли бы также остановиться на взглядах сэра Рональда Фишера, одного из наиболее значимых эволюционных биологов XX века[412]. Фишер, многие теоретические достижения которого отмечены Докинзом, часто именуется отцом неодарвинистского синтеза. Будучи довольно замкнутым человеком, он тем не менее всегда был готов ввязаться в полемику, когда считал, что научная истина находится под угрозой. Из лекции, которую он произнес в часовне колледжа Гонвилла и Кая в Кембридже в 1947 году, совершенно ясно, что Фишер не считал атеизм (или даже агностицизм) обязательным следствием неодарвинизма:

«Для традиционного религиозного человека существенная новизна, привнесенная теорией эволюции органической жизни, состоит в том, что творение не было закончено давным-давно, но все еще продолжается, все еще находится в середине невероятно длинного пути. На языке Бытия мы живем в шестой день, вероятно, довольно рано утром, Божественный художник еще не отошел от своего произведения и не объявил его „хорошим весьма“»[413]. Возможно, это произойдет, лишь когда еще очень несовершенное существо, созданное по образу божьему, станет более компетентным для управления делами планеты, которая ему подвластна»[414].

Фишер уехал в Австралию в 1959 году, похоронен в кафедральном соборе Аделаиды, Южная Австралия.

Стивен Джей Гулд справедливо отмечал, что многие ведущие дарвинисты относили себя к религиозным людям и не видели в этом никакой проблемы[415]. По его словам, любое предположение о том, что дарвиновская теория эволюции обязательно атеистична, выходит далеко за рамки компетенции естественных наук и забредает на территорию неприменимости научного метода. Если же он все-таки там применяется, то применяется неправильно. Так, Гулд утверждает, что Чарльз Дарвин был агностиком (утратившим свои религиозные убеждения после трагической смерти своей любимой дочери), в то время как великий американский ботаник Эйса Грей, сторонник естественного отбора и автор книги «Дарвиниана», – набожным христианином.