Бог говорит но я думаю

Если вы откроете словарь и попытаетесь узнать в нем что-то о протестантах, то найдете такое определение: «Протестант — христианин, не принадлежащий к Римской католической или Православной восточной Церквам» (Новый словарь Уэбстера, 3-е изд.). У кого-нибудь может сложиться впечатление, что протестанты протестуют главным образом против Римской католической Церкви. Если бы это действительно было так, то протестантов скорее следовало бы назвать «раскольниками», «сектантами» или кем-то в этом роде. Поэтому вместо того чтобы заниматься разделением на католиков и протестантов — оно и так уже существует, — я предложил бы другое определение нашей Церкви. Протестант — это тот, кто протестует против всего, что не имеет своей основой Слова Божьего. Именно так понимали свою позицию люди, поддержавшие в свое время протест немецких князей.

Протестантская Реформация внесла три основных положения: 1) оправдание верой, а не делами; 2) священство всех верующих; 3) исключительный авторитет Библии. Это были основополагающие истины проте­стантизма.

Итак, попробуем разобраться, что делает протестанта протестантом. Не будем при этом без конца пускаться в сравнения с Римской католической Церковью. (Я надеюсь,

что всякий верующий — будь он протестант, католик или иудей — сочтет разумным присоединиться к тем протестантам, о которых мы говорим.)

В протесте немецких князей говорилось: «Мы протестуем против того, чтобы основой нашей догматики и практики было что-либо иное, кроме Слова Божьего». Это заявление побудило Римскую католическую Церковь созвать Трентский собор, который затянулся на долгие-долгие годы. В какие только дебаты не вступал епископат, пытаясь прийти к единому мнению относительно заявленного протеста. Как вам известно, католическая Церковь того времени придерживалась двух авторитетов: для нее существовал авторитет Священного Писания, книги которого приковывались к монастырским стенам, и авторитет традиций, которые передавались отцами Церкви, являвшийся главным и единственным. Католическая Церковь заявила о главенстве традиции, о ее превосходстве над Священным Писанием.

Мартин Лютер выступил против этого решения. Против выступили и шпейерские князья. Вся Реформация основывалась на этом протесте. Протестанты пришли к иному заключению: единственным авторитетом, единственным основанием нашей веры и дел может быть лишь Библия. Но на Трентском соборе католическая Церковь подтвердила свою традиционалистскую позицию, заявив, что при определении всего служения Церкви следует руководствоваться в первую очередь не Писанием, а обычаями и верованиями отцов Церкви, передаваемыми из поколения в поколение.

Чрезвычайно любопытно, что по прошествии долгого времени вновь был созван церковный собор, получивший название Второго Ватиканского собора. На этой ассамблее Церковь почти что встала на позиции признания авторитета Писания. Но последнего решительного шага так

и не было сделано, и по сей день Римская католическая Церковь учит нас, что традиции стоят выше Слова Божьего. Это одно из доктринальных положений, по которым расходятся взгляды католиков и протестантов. Однако справедливости ради следует сказать, что и среди католиков есть сегодня немало верующих, которые получили одобрение со стороны своего церковного руководства на изучение Библии.

Иисус оставил нам чрезвычайно важное замечание относительно всякого рода авторитетов: «Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря: “Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим”» (Мф. 15:7—9). Религиозная система времен земной жизни Иисуса покоилась главным образом на предании, которому порой придавалось значения больше, чем Писанию. Фактически Церковь занималась тем, что умножала и умножала собственные традиции.

К сожалению, христианская Церковь сегодня, включая и ту субкультуру, к которой я принадлежу, не свободна от привязанности к преданию и традициям. Я предлагаю вам взять как-нибудь чистый лист бумаги и записать по порядку те пункты веры, которым вы не можете найти подтверждения в Слове Божьем и которые являются всего лишь традиционными представлениями вашей Церкви.

Помню, в начале своего жизненного пути я считал, что нет ничего ужаснее, чем открыть глаза во время молитвы. Раз или два непроизвольно открывал глаза и каждый раз чувствовал себя страшным преступником. Я помню, что даже просил Господа простить мне этот «грех»! Вам известно хоть что-нибудь, что было бы записано в Библии по этому вопросу? Это было и остается всего лишь традицией. Другой вопрос, для чего мы

закрываем глаза? Безусловно, это часто помогает не отвлекаться, но пытаться найти в Писании что-то по поводу того, нужно ли закрывать глаза или нет, — тщетное занятие.