Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности

Предлагая вещественные доказательства в поддержку гипотезы, согласно которой люди могут страдать духовной/религиозной афазией, канадский психолог Майкл Персингер обнаружил, что «одним из важных отличий 19 % учеников старших классов, получивших религиозный опыт до тринадцатилетия, было наличие травмы головы или по крайней мере одного эпизода потери сознания в детстве»26.

Доктор Арнольд Сэдвин, глава отделения нейропсихиатрии больницы при Университете Пенсильвании, подтвердил результаты Персингера, наблюдая за пациентами, у которых религиозно ориентированные расстройства личности развились после удара по голове (так называемый психоорганический синдром). В ходе исследований доктор Сэдвин выявил у некоторых людей, перенесших травму головы, заметные изменения в религиозных взглядах и поведении. Например, те из пациентов, которые до получения травмы отличались крайней религиозностью, после травмы стали равнодушны к религиозным вопросам. В то же время доктор Сэдвин сталкивался и с людьми, которые, будучи прежде совершенно нерелигиозными, после травмы головы вдруг начинали выказывать гиперрелигиозность, молились Богу как одержимые, демонстрировали выраженные религиозные чувства и порывы.

И наконец, самый противоречивый вывод: если генетически-нейрофизиологическая гипотеза верна, если человек как вид «запрограммирован» верить в духовный мир, значит, Бог существует не «где-то там», вне нашей досягаемости и независимо от нас, а скорее является порождением унаследованного восприятия, проявлением эволюционной адаптации, которое существует исключительно в мозге человека. Если так, значит, духовной реальности не существует – нет ни Бога, ни богов, ни души, ни загробной жизни. В этом случае перечисленные духовные понятия существуют лишь как проявления особого способа восприятия реальности, на который «запрограммирован» человек как вид. Следовательно, человечество можно рассматривать уже не как порождение Бога: скорее Бога следует рассматривать как продукт когнитивной деятельности человека.

Аналогично тому, как Кант предположил, что мы наследуем временное и пространственное сознание, я выдвигаю предположение, что мы наследуем свое чувство духовно-религиозного сознания. Более того, Кант предположил, что мы рождаемся, уже обладая пространственным и временным режимами восприятия, двумя средствами, с помощью которых человек как вид «запрограммирован» истолковывать действительность, а я полагаю, что духовность – еще один из этих присущих человеку режимов восприятия. Отсюда следует, что наше духовное восприятие, подобно любому другому, не представляет собой абсолютную истину, а существует исключительно как следствие способа, которым наш вид запрограммирован интерпретировать реальность.

...

Если человек как вид «запрограммирован» верить в духовный мир, значит, Бог существует не «где-то там», вне нашей досягаемости и независимо от нас, а скорее является порождением унаследованного восприятия, проявлением эволюционной адаптации, которое существует исключительно в мозге человека

Эта духовная функция не только преображает наше восприятие реальности, но и, по-видимому, может пересиливать нашу способность к критическому мышлению. Об этом наглядно свидетельствует следующий факт: хотя существование духовной реальности не подтверждается никакими вещественными доказательствами, в эту реальность верят представители всех культур. Это весьма необычное явление для таких скептиков, как мы с вами. В общем случае людям свойственно верить только тому, о чем сообщают им физические органы чувств. Если нельзя увидеть, пощупать, попробовать на вкус, понюхать или услышать что-либо, мы сомневаемся в его существовании. Тем не менее наши духовные убеждения – исключение из этого правила. Поскольку вещественных доказательств в поддержку существования духовной реальности не имеется, видимо, наше духовное восприятие и убеждения должны произрастать не из информации, полученной от внешних источников через наши физические органы чувств, а скорее из информации, возникшей где-то внутри нас.