Бог и обратная связь в сетевой парадигме Грегори Бейтсона

По Бейтсону, иерархия контекстов сообщений является разрывной. Контекст способен говорить получателю сообщения все, что угодно относительно этого сообщения, но он не в состоянии разрушить его или вступать с ним прямое противоречие. Иначе говоря, сообщение и контекст находятся на разных уровнях и никогда не соприкасаются: между ними – пропасть (разрыв). То же справедливо и по отношению к иерархии контекстов: сообщение, метасообщение, метаметасообщение и т. д. В конечном счете, концепция иерархии сообщений представляет собой развитие известного тезиса А. Кожибского: «Карта – это не территория». Согласно этому тезису, наше представление об окружающем мире (карта) существенно отличается от самого мира, и эти миры не могут соприкасаться.

Более того, иерархия контекстов создает столь же иерархически упорядоченное множество миров (реальностей). Так, в мире коммуникации реальностью могут считаться только сообщения: «Восприятие события, объекта или соотношения – реально, – поясняет Бейтсон. – Это нейрофизиологическое сообщение. Но само событие или сам объект не могут войти в этот мир. Следовательно, они нерелевантны и в этом смысле нереальны. И напротив, сообщение не имеет реальности (или релевантности) в качестве сообщения в ньютоновском мире: там оно редуцируется к звуковым волнам или типографской краске»[11].

Принципиально важно также, что некоторые цепи циркулирования информации могут располагаться внутри физического индивидуума, а некоторые находятся вне его. Это означает, что границы разума как сети, как целостной саморегулирующейся и самокорректирующейся системы отнюдь не совпадают с границами человеческого тела, с «сознанием» или «Я». Эти границы охватывают также бессознательные процессы – и автономные, и вытесненные. Таким образом, «эта сеть не ограничена поверхностью кожи, но включает все внешние пути, по которым может двигаться информация»[12]. Тогда такой сетевой разум может быть «приписан» самым различным сложным системам, а не только человеку, и эти системы могут быть даже неживыми в смысле привычного различения между «живым» и «мертвым». Стало быть, сознание представляет собой лишь крошечную часть так понятого разума.

В то же время, поскольку организационные единства в качестве узлов сети сами представляют собой системы различной степени сложности, т. е. опять-таки сети, то воздействие на них далеко не всегда может быть простой причиной (директивой) их изменений. Как неоднократно повторял Бейтсон, «если я бью ногой камень, его движение энергетизируется моим ударом. Если же я бью собаку, то она может повести себя до некоторой степени «консервативно», т. е. при достаточной силе удара последовать по ньютоновской траектории, но это всего лишь физика. Гораздо важнее то, что она может выдать реакцию, энергетизированную не моим ударом, а ее собственным метаболизмом – обернуться и укусить»[13].

Иначе говоря, в случае сложных систем внешнее воздействие является «стимулом», «пускателем», «спусковым крючком» («триггером») внутрисистемных процессов, которые совершенно не обязательно являются «отражением» или «отпечатком» полученного воздействия. «Отражение» и «впечатывание» имеют место лишь в случае сравнительно простых систем, вроде упомянутого Бейтсоном камня. Следовательно, необходимо говорить об иерархии уровней реальности, как выше говорилось об иерархии контекстов, или даже об иерархии реальностей (сетей внутри сети). Критерием построения такой иерархии сетей внутри сети является именно степень сложности системы, тогда как связь между уровнями реальности или, соответственно, между самими реальностями, не является простой, линейной причинно-следственной цепью. Хотя сам Бейтсон не уделил особого внимания характеру этой связи, впоследствии она описывалась довольно подробно и была обозначена как структурное сопряжение[14].

Сложные системы сопряжены со своим окружением не линейно, а структурно, так что каждое воздействие создает не «отражение» или «отпечаток», а запускает структурные изменения в самой системе. Однако, оно отнюдь не определяет, не направляет их и, тем более, не управляет ими. Цель этих структурных изменений – установление структурного сопряжения (но не тождества) между двумя или более системами. То, какие именно структурные изменения происходят, определяется самой системой, а не воздействием окружения. Будучи включена в цепь обратной связи, т. е. основываясь на своего рода методе проб и ошибок, система самообучается. Принципиально важно и то, что структурные изменения в системе происходят в ответ не на все воздействия, и, кроме того, в ряде случае система способна сама решать, какие изменения будут запускать структурные изменения, а какие – нет.