Бог исподволь: один из двенадцати

В груди захолонуло, будто не травяной настой потёк в горло, а едва подтопленный лёд.

– Клянусь, господин, не моя это вина, – пальцы ведуньи судорожно сжимали кувшин, – Господом Богом поклясться готова – не моя!

– Вы умертвили девочку? – спросил Ингер.

– Нет, господин,– покачала головой знахарка, – Анна унесла ребёнка домой. Плакали горько они с мужем, и мне сразу всё стало ясно… Я узнала вскоре, что девочка утонула в реке. Её не отпевали и не хоронили – сказали, что теченьем тельце унесло. Ей даже имени не дали…

Ингер помолчал. Молчала и травница, переминаясь с ноги на ногу.

– Поклянись, – потребовал охотник неожиданно, – поклянись именем Господа, что не наводила порчи на младенца, не строила козней бесовских и не сношалась с Дьяволом!

– Клянусь! – тут же громко ответила знахарка, – именем Господа клянусь, что не виновна! Бог мне свидетель!

Ингер поставил опустевшую кружку на лавку и поднялся.

– Прощай, женщина.

И быстрым шагом направился прочь, туда, где за плетнём дожидался его Ульрих.

– Вы заберёте её? – пытливо заглянул в лицо святой отец. В его глазах светилась настоящая одержимость – пусть и не Дьяволом, но оттого не менее опасная. – Быть может, и она здесь руку приложила, к исчезновениям-то? Знает она что-то, чует моё сердце, знает!

– Она поклялась святой клятвой, что не причастна, – резко бросил охотник.

– Ох, нечисто здесь, господин… – бормотал священник, воздевая руки, – обманула она вас, ведунья эта…

Ингер промолчал, но отец Ульрих не унимался.

– Поклялась, это уж конечно, – нудил он, семеня позади, – все они клянутся, да что ж с того? Не знаете али? Нет для них святого, богохульствуют же на шабашах дьявольских, попирают ногами иконы святые!..

Охотник резко остановился, и Ульрих, увлёкшись, ткнулся ему в спину.

– Видели вы лично, святой отец, чтобы эта женщина на шабаш отправлялась? – спросил Ингер, поворачиваясь.

– Нет, но…

– Я задал вопрос, – грубо прервал пастыря охотник, – предполагающий ответ из одного слова.

– Конечно, – отец Ульрих склонил голову, но Ингер успел заметить, как недобро сверкнули его узкие глазки.

– Я повторяю свой вопрос: видели вы лично, чтобы эта женщина участвовала в шабаше?

– Нет, господин, – клирик всё ещё стоял, опустив голову и не глядя охотнику в лицо.

– Имеете ли вы доказательства того, что она приложила руку к бедам, происходящим в этом селении? – продолжал Ингер.

– Нет, господин, – повторил отец Ульрих.

– Имеете ли вы доказательства того, что эта женщина является пособницей Дьявола?

– Нет, господин, – в третий раз произнёс Ульрих.

– Готовы ли вы свидетельствовать против неё, говоря при этом правду и помня об ответственности перед судом и совестью за ложь?

– Нет, господин… – тихо ответил пастырь.

– У вас нет никаких доказательств в пользу богопротивных занятий этой женщины, – подвёл итог Ингер.

– Нет, господин, – покорно согласился Ульрих, – пока – нет…

Последние слова, почти неслышные, смешались с шорохом песка под ногами охотника.

Глава 2

Остальной путь – до местной церкви – прошёл в молчании. Возле на удивление опрятной и чистой постройки ждала пожилая пара. Глаза мужчины опухли от слёз. Тяжело опираясь на суковатую палку, он неловко встал и поклонился, то же сделала и женщина, отводя за ухо прядь седых волос.

– Господин охотник, – выговорил мужчина, – мы люди бедные, простые. Христом-богом молим вас – помогите отыскать дочку нашу. Одна ведь была, как свет в окошке, единственная отрада…

При этих словах женщина, не сдержавшись, зарыдала в голос. Упала на колени, сметая юбкой песок, закачалась из стороны в сторону.

– Ушла погостить к тётке своей да и пропала, с домами теми, – голос мужчины дрогнул, – сгинула, чует сердечко, от козней ведьмы проклятой! Заклинаем вас, господин, разоблачите колдунью, верните дочку!..

Ингер молча слушал.

– Завтра, – наконец отрывисто произнёс он, – после вечерней службы отец Ульрих прочтёт проповедь в церкви. Уличить колдунью – наше общее дело. Каждый из вас знает больше, чем думает – если желаете вернуть дочь, мы должны действовать сообща. Пусть завтра каждый расскажет, что видел. Идите и передайте другим то, что услышали от меня.

Мужчина часто-часто закивал, подхватывая жену под мышки.

– Да-да, господин охотник, – бормотал он, с трудом удерживая жену одной рукой, пока вторая сжимала палку. Седые волосы женщины мотались перед её подурневшим морщинистым лицом, на грубый полотняный подол юбки налипли комочки земли и сухая трава. Стоявший поодаль Ульрих скривил влажный рот.

Ингер не выдержал. Шагнув к пожилой чете, он взял женщину за руку, помогая мужу поднять её. Крестьянка вскинула на него взгляд, её губы мелко задрожали. Она затрясла головой. Серые космы рассыпались по плечам, накрытым обрывком власяницы.

– Тише, Берта, всё хорошо, – зашептал ей муж, – господин просто хочет помочь.

Женщина продолжала трясти головой, но на ногах стояла уже твёрдо. Ингер отпустил её, и она тут же мелко засеменила прочь, подбирая грязные юбки. Её муж растерянно и торопливо поклонился.

– Простите нас, господин, дурная она… Я сделаю всё, как вы сказали. Да хранит вас бог!