Бог из глины

Где-то вдалеке звякнули колокольчики, да на миг потянуло гарью, как будто там, в лесу, случился пожар. И в этот миг, по коридору пронесся ветерок. Он забрался под ночнушку, заставил вздрогнуть. И этого оказалось достаточно — что-то потянуло ее вперед.

(Хей, детка, ты увидишь яркую вспышку, в которой сгорит твой сон!)

Вспышка оказалась достаточно яркой для того, чтобы в глазах зажглись огненные круги. Надежда попятилась, осторожно ощупывая стены. Вот только у нее ничего не выходило — каждый раз, когда она чувствовала что вот-вот, еще немного и рука коснется стены, она проваливалась в пустоту.

Но хуже всего было то, что тихий шепот деревьев стал, вполне различим, и запах нагретой штукатурки сменился ароматом хвои.

И когда она открыла глаза, то поняла, что сбылись самые страшные опасения:

Надежда оказалась в лесу!

4. Погоня

Это было не похоже на сон, и, по всей видимости, дела обстояли совсем плохо. Надежда обернулась — вместо привычного коридора она увидела продолжение не то ручья, не то речушки. Вода неспешно журчала, и на дне можно было отчетливо рассмотреть каждый камешек.

Переход из холодной декабрьской ночи в летний день оказался слишком резким для нее — сон как рукой сняло. Надежда обхватила плечи. Она стояла на опушке, и жесткая лесная трава колола ноги. От жары Надя мигом вспотела, и ночная рубашка неприятно липла к телу.

— Ты выбрала не самую лучшую одежду для лесных прогулок, милочка — пробормотала Надя, оглядываясь.

Это было так необычно — сколько раз Надежда любовалась картиной, висящей в зале (довольно талантливую копию известного полотна написал один из дальних родственников Сергея по отцовской линии), и вот теперь она могла оценить все тонкости и нюансы прямо с натуры.

На самом деле запечатленный на холсте пейзаж немного отличался от оригинала. на картине отсутствовали некоторые детали — та же тропинка, что обрывалась у ручья, и вела петляя в лесную глушь, не было чахлой оградки, непонятно для чего прилепленной у самого берега, да и ручеек оказался поплоше — так скорее продолговатая лужа, годная на то, чтобы омочить сапоги, которых не было у Надежды, несмотря на легкое течение и умиротворяющее журчание.

Надежда окинула взглядом ручей — если идти вдоль берега, наверняка можно куда-нибудь прийти, вот только вниз по течению, крутые берега оврага, в котором располагался искомый ручеек, сходили на нет, и болотная осока, которая сонно шелестела на ветру, вызывала вполне явственные опасения, что беспечный путник, шагая по грязи, угодит прямиком в болото.

Надежде не хотелось в болото. Там ей делать было нечего.

Впрочем, оставался еще один путь — та самая тропинка, что уходила неведомо куда, теряясь за потемневшими стволами сосен. Несомненно она-то являлась делом рук (вернее ног) человеческих, и конечно же вела куда следует.

Оставалось только одно — сообразить, что же произошло на самом деле, и сделать соответствующие выводы.

Надежда задумчиво коснулась носа. Последнее, что осталось в памяти — странная вспышка, после которой она оказалась в этом месте. Возможно это был сон, и оставалось потерпеть, пока он не окончится.

— Конечно же сон! — вслух успокоила саму себя Надя.

Вот только этот сон был до одури реалистичен. Почти, как тогда, когда чудовище-страшило гналось за ней, разбрасываясь начинкой откидных кресел, в зале ожидания вокзала. Или тогда, когда на железном мосточке встретились двое — простушка и зазнайка-писатель, а осень дополнила встречу гуденьем проводов и шелестом сухого камыша. И насколько она помнила — оба эти сна оказались далеко не лучшими из всех, что она когда-либо видела.

(Ха! Признайся сама себе — на самом деле это было хуже, чем можно представить!)

Надежда с тоской посмотрела на дорожку. Почему-то ей совсем не хотелось бродить по лесным тропам, пугая мелких зверюшек, надеясь, что там, в чащах и гущах не найдется кое-кого покрупнее.

(Например, размером с волка, или чего хуже медведя!)

Можно было конечно остаться здесь, поджидая окончание сна, но одна мысль не давала покоя — что, если это вовсе не сон? Ее ночная прогулка по темному коридору, казалась такой настоящей — все мелочи, которым обычно не находится места в зыбкой реальности сна, присутствовали без исключения. Складки не шторах, что отделяли библиотеку от коридора, шум обогревателя, потрескивание обоев на перегретой штукатурке, и даже скрип пола, когда она ступала босыми ногами — Надежда, словно сомнамбула передвигалась в темноте, навстречу зеркалу, которое перебросило сюда, в мир, похожий на нарисованный, но совсем не являющийся таковым. Здесь тепло — ну так это вовсе не чудо, в сравнении с тем, что она вообще оказалась здесь. Мало ли чего бывает с толстыми наивными дурочками, которые имеют несчастье шляться ночами вместо того, чтобы сладко сопеть в теплой постельке, наслаждаясь покоем, смотреть черно-белые сны, в которых все понятно с самого начала, и нет ничего, что сбивало бы с толку.