Бог. Книга 1. Пришествие

Совсем победить сабантуй не удалось, поэтому пришлось его возглавить. Мы с Вороном присоединились и с удовольствием отведали свежего мяса, потом я налил себе любимого кофе и пересказал ребятам разговор с волхвами. Поскольку в сборе был как раз весь пантеон младших администраторов — информация всех очень заинтересовала. Светлана все еще немного дулась на меня за мою авантюру с единоличным спасением семьи, но сейчас при упоминании об этом всего лишь обреченно покачала головой. Дескать, ну и муженек мне достался! Играет на публику, шельма. Сергей тоже получил свое назначение: во-первых, я сообщил всем присутствующим, что он первый кандидат на роль будущего заместителя, то есть полноправного администратора. Ну а пока он стал еще одним младшим, но не по виду деятельности, а на определенной локации. Угадаете какой? Все верно, мой друг стал первым богом Беларуси. «Пусть он землю сбережет родную, а любовь Катюша сбережет», — тьфу, это из другой оперы. В общем, Родина под надежным присмотром. Ну и фонд пускай не запускает, он еще долго будет востребован — никаких массовых исцелений я не планировал. Согласно моему плану, который завтра нужно будет озвучивать всему человечеству, — у каждого будет возможность вернуть себе утраченное здоровье и даже улучшить его, но это будет не чудом, а результатом их собственного труда. Добытое самостоятельно ценится гораздо выше дарованного.

Сидели мы долго, я подробно объяснил свой план — у каждого из присутствующих была в нем своя роль. Убедившись, что всем все понятно, я строго наказал всем изучать Систему, свои возможности и практиковаться ударными темпами. А Ворон и Казначей вообще должны были перейти в режим суперкомпьютера и слиться с инфополем планеты, чтобы воплотить в жизнь каждый свою часть моего плана. Я уже собирался всех отпустить, когда супруга заявила, что негоже оставлять наше новое поселение без имени. В этом был смысл, и я попросил всех предлагать название. Ребята напрягли фантазию и на меня посыпалось: Эдем, Асгард, Шамбала, Олимп, Авалон, Правь, Китеж и даже Валинор — от последнего предложения я даже немного охренел. Но мне в голову пришло название мира богов из вселенной одного известного писателя — пусть будет Обетованное: село Обетованное Светлогорского района Гомельской области. Звучит! Название было признано вполне забавным, одобрено и утверждено. Я немедленно внес все необходимые изменения во все существующие карты и документы. Все, все свободны — Чапай думать будет.

Все это время часть моего сознания внимательно следила за происходящим в мире — а там творились «Ад и Израиль». Люди толпами выходили на улицы: те, кому нечего было бояться — радовались и приветствовали мое пришествие, а те, у кого за душой хватало косяков, — сетовали на несправедливость мироздания и гневно кричали в небеса. Дескать, кто я такой, чтобы их судить, у них есть права, и вообще они атеисты, а поэтому не входят в мою юрисдикцию. Было много самоубийств, в том числе и среди государственных лидеров. Я не стал этому препятствовать: во-первых, это их решение, свобода воли — если человек не согласен жить в новой реальности — это его выбор; а во-вторых, я всегда считал самоубийство проявлением слабости. И я имел полное право это утверждать, в свое время я тоже не сдался и шел вперед, невзирая на инвалидность. В процессе своей работы мне постоянно приходилось иметь дело с людьми, с которыми случилась беда. И, пусть это прозвучит цинично, всегда хотелось помогать тем, кто не сдался, кто остался сильным, принял удар судьбы и продолжил играть по новым правилам, преодолевая трудности и развиваясь в новых условиях жизни. Слабых, конечно, было жалко, но никакого уважения они не вызывали. Было очень неприятно наблюдать как человек, столкнувшись с болезнью, начинает себя жалеть, замыкается, озлобляется, начинает постоянно ныть, упрекать окружающих, что они здоровы. Постоянно хотелось крикнуть таким людям: «Братан, взбодрись, ты можешь жить дальше, твои возможности не так сильно ограничены, как тебе это кажется. Начни учиться, осваивать современную технику в режиме для незрячих, делай хоть что-нибудь!» Хочется помогать тому, кто сам куда-то двигается, не тащить насильно из болота, когда человек еще и упирается, капризничает, а именно подставлять дружеское плечо. Я всегда старался объяснить, что прийти куда-либо может только тот, кто куда-то идет, а если ты замираешь на месте, фиксируешь себя в точке несчастья, то в этой точке ты и останешься навсегда. Человек, в какую бы ситуацию он не попал, не должен стремится к покою, ведь идеал покоя — это вечный покой. Поэтому самоубийц мне было совершенно не жалко, я должен был мыслить по-новому, с точки зрения блага всего человечества. И по всему выходило, что чем меньше слабых особей останется в популяции, тем будет лучше для всего вида.