Бог, которого люблю

Слово «купили», мягко говоря, в нашем случае не совсем точное. Володя показал трюк, который действовал безотказно. Подойти к кому-либо, кто уже, отстояв всю очередь, достиг места, которое было ограждено металлической стойкой, и вежливо попросить: «Вы не могли бы мне подать вот тот салат, совсем забыл, что моя жена его очень любит». Затем задача состояла в том, чтобы незаметно миновать кассира. Если это не получалось, мы, конечно, платили.

Использовав несколько раз этот прием, мы, к тому же, еще избежали почти часовой очереди.

Говорили о бегах, о доставке. Вспоминали разные веселые истории. Володя был явно в ударе, и мы то и дело смеялись после его острот.

Затем произошло то, чего я никак не ожидал. Как ровно десять лет назад во мне, Женька в какой-то момент разговора нашел что-то неправильное в Володе и вызвал его драться один на один.

Силы были, конечно, неравны. Сразу же, после пропущенного удара, Володя осел на мелкие кусты, которые не дали ему полностью упасть, и продолжать драться он уже оказался не в состоянии.

К тому же металлическая шина, которую он носил, чтобы выпрямить искривленный зуб, от удара разломалась. Как я уже говорил, Женька никогда не бил лежачего. Он только лишь сказал что-то оскорбительное. Володя промолчал.

Под влиянием какого-то импульса мои ноги пошли вслед за Женькой. Мы оставили Володю одного. На душе скребли кошки: что-то неправильно, я как бы предаю друга, который делал мне только добро, которого я ни в чем не могу упрекнуть. Но было уже поздно. Мы вышли из парка, сели в такси и уехали.

Я даже толком не понял, из-за чего возникла ссора. Это было какое-то недоразумение, какая-то нелепость. С этого дня под разными предлогами Володя стал избегать встреч со мной, уходил от всяких разговоров и объяснений.

Примерно полгода мы не виделись. Много раз я звонил ему на работу, и мне говорили, что его нет на месте. Однажды он снял трубку и сказал, что у него совсем нет времени, потому что он познакомился с какой-то девушкой и серьезно с ней встречается.

Женька, буквально, через неделю после драки, сам пошел в железнодорожное бюро, где мы работали. Как раз в это время там проводился дополнительный набор, и его взяли просто так, с улицы.

Все доставщики боялись женщины, которая проводила набор, поскольку жалобы приходили к ней, и она, долго не разбираясь, многих увольняла. Когда я узнал, что Женьку приняли, то сразу же подумал: «Действительно, кого же взять, как ни его: идеально чист и причесан, в хорошем костюме, красавчик с покорным выражением лица».

Невольно вспомнился эпизод из далекого детства… Когда Женька появился в нашей школе (ему было 12 лет), недели через две-три после того как мы подрались, наш класс вместо урока физкультуры повели на прогулку. Мы проходили мимо кладбища, и Женька нарвал цветов прямо с могил. Когда мы вернулись в школу, он на уроке, при всех подарил цветы Галине Константиновне, нашей классной руководительнице. Она обняла его, и в ее глазах блеснула слеза.

Через полгода мы помирились с Володей. Он забыл обиду и простил меня.

Как-то спросил его, из-за чего же все-таки возникла драка?

– Женька просил взаймы денег, а я не дал, – ответил он.

С первого сентября начались занятия в институте. Группа, в которой я оказался, состояла из двенадцати человек, десять из них – девушки.

С самого начала я решил серьезно заниматься лишь немецким языком, а остальные предметы сдавать с помощью Андрея.

– Если что-то не получится, сделаем через Николая Николаевича, – обещал он

Николай Николаевич работал в институте много лет, был не только преподавателем, но и председателем профкома. Еще до поступления в институт, когда бы ни приходил к Андрею, он, несколько его друзей-лаборантов и Николай Николаевич всегда были заняты одной проблемой: где достать деньги на водку. Если начинали с утра, выпить могли до десяти бутылок в день.

Однажды, уже проучившись несколько месяцев, зашел к ним в лабораторию. Конечно, они сразу спросили, нет ли у меня денег. Когда давал им «последний» рубль, моментально созрел план, как устроить им праздник. Для этого вызвался пойти в магазин. Купил столько водки, сколько уместилось в портфеле. Когда вернулся, не сказал им об этом, а потихоньку вынимал бутылки одну за другой, по мере надобности. Каждой новой бутылке они радовались как дети, всякий раз веря, что она – последняя. В тот день мне пришлось узнать, что Николай Николаевич живёт на четвёртом этаже, да ещё в доме без лифта.

Приблизительно, в это время Андрей сообщил, что арестовали Валентина. Вскоре он же сказал, что был суд, и мой бывший «наставник» получил четыре года. Я сразу же вспомнил про бабушкин крестик, про обещанные им «крупные дела», и какое-то злорадство шевельнулось во мне: «А почему не десять?»

Я по-прежнему снимал у сестры квартиру, которой иногда не пользовался неделями. Лишился же я ключей, квартиры и задатка, который заплатил вперед, вследствие, казалось бы, невинной причины: Женька понравился одной девчонке больше чем я.