Бог, которого никогда не было

Будущее — это лишь ваша надежда, ожидание. Когда эта жизнь вас не удовлетворяет, вы начинаете смотреть дальше, за пределы смерти. Все это фикции, которые созданы для того, чтобы помочь вам хоть как-то выжить. Но выживание — это не то бытие, которым вы должны обладать. Сущее не для того дало вам жизнь, чтобы вы прожили ее в надеждах. Вы можете быть по-настоящему экстатичными прямо сейчас, для этого нет другого времени.

Медитация и дзен есть здесь и сейчас.

Теперь — сутра.

Однажды Сейген сказал Секито: «Некоторые говорят, что разум приходит с юга Линга».

Секито ответил: «Такой разум ни от кого не приходит».

Разум возникает внутри вас. Он никогда не приходит извне, от кого-то, из какого-то места, с юга или с. севера, с востока или с запада. Он не имеет никакого отношения к внешнему миру. Это ваше внутреннее цветение.

Сейген сказал: «Если нет, то откуда берутся все сутры трипитака?»

То есть: «Если ты говоришь, что разум не приходит извне, как насчет сутр Гаутамы Будды, которые называются трипитака, или три сокровища? Что ты о них скажешь?»

Секито сказал: «Они все приходят отсюда...»

Запомните это слово — «отсюда», «здесь».

Мы только что о нем говорили.

Секито сказал: «Они все приходят отсюда, и больше ничего не требуется».

Как только вы здесь, в вас не остается ничего нереализованного. Все реализовано, и вы испытываете такое глубокое удовлетворение, что вам больше ничего не нужно. Вы реализовали свой потенциал. Ваши цветы распустили свои лепестки, весна пришла.

Это все приходит из «здесь», это все приходит из «сейчас». Ни Будда, ни кто другой не может вам дать это.

После смерти Сейгена Секито отправился на гору Нангаку. Найдя там большой плоский камень, он построил на нем хижину, и с тех пор его стали называть «Камнеголовый», а позже, когда он стал мастером,— «Камнеголовый Ошо».

Гора Нангаку — это место, куда Секито приходил на встречу с мастером Нангаку.

В Японии существовала традиция: если мастер живет на горе, император называет эту гору именем мастера, и таким образом гора становится мемориалом. В течение многих будущих столетий люди будут знать, что эта гора Нангаку была когда-то храмом и обителью великого мастера Нангаку.

Секито ходил к Нангаку, чтобы передать ему послание, письмо от Сейгена. В то время он, наверно, и обратил внимание на красоту горы, где жил Нангаку, на ее вершину. Когда Сейген умер, Секито отправился на гору Нангаку.

Мастер Нангаку не подошел Секито, что вовсе не означает, что мастер был не прав. Это значит, что между ними не возникла гармония. Возможно, Нангаку был подходящим мастером для кого-нибудь другого, но не для Секито. Или Секито не подходил Нангаку,— что то же самое. Но это не значит, что мастер Нангаку заслуживает осуждения. Это значит, что эти двое просто не почувствовали между собой моста. Однако Секито, должно быть, видел гору, когда он приходил и уходил; это было очень красивое место. Итак, позже он нашел небольшое местечко, плоский камень на горе Нангаку, на вершине которой располагался монастырь. Он построил хижину, и с тех пор его стали называть «Камнеголовый», потому что он всегда сидел на камне. И у него была, как у всех буддийских монахов, бритая голова, выглядевшая точно как камень, на котором он сидел.

Услышав, что Секито живет на горе, мастер, Нангаку, послал к нему молодого монаха, сказав ему: «Иди на восток и как следует рассмотри монаха, сидящего на камне. Если это тот самый монах, который приходил на днях, обратись к нему. Если он ответит, передай ему слова этой песни: „Ты так гордо сидишь на камне, лучше приходи ко мне“».

Монах пошел к Секито и пересказал ему эту песню. Секито ответил: «Даже если бы ты лил горькие слезы, я бы никогда не перешел через холмы».

Секито был абсолютно уверен, что Нангаку — это не тот человек, который мог бы быть его мастером. У него не было ощущения синхронности, он даже так и не передал ему тогда письмо от Сейгена.