Бог Лезвий

– Что ты хочешь делать? – спросил Мультик. Они стояли, прислонившись к стене летнего дома. Видели патрульную машину, слышали выстрелы. Коповозка не подавала признаков жизни, моргала огнями и все, но от нее откатилась темная фигура и скрылась в лесу.

– Сделаю все, что потребуется. Держись ближе к дому. Если они сунутся наружу – помаши у них перед носом ножом. Я вернусь так быстро, как смогу.

Говорил Брайан, и Мультик, каким бы отбитым ни был, уже находил эту игру с двумя разными личностями сбивающей с толку.

– Где Клайд? – спросил он.

– Да тут я, – откликнулся голос Клайда, и, когда Мультик взглянул Брайану в лицо… это был человек, очень похожий на Клайда. Какая дичь! Пародисты по телевизору могли сильно смахивать на кого-то, но Брайан давал им прикурить. Может, и правда одержим? Мультик решил, что поверить в такое трудно, даже под хорошим затягом парами клея (всю дорогу он жалел, что при нем нет пакетика – руки начали дрожать; реальность, серая и суровая, разрывала привычный утешительный дурман в клочья).

– Жди здесь, – приказал Мультику голос Клайда. Развернувшись, Брайан-Клайд тихо прянул в лес и пропал. Как, черт побери, он выделывает штуки с голосом? Мультика очень волновал этот вопрос.

Вода на плите закипела, и Бекки выкрутила горелки на ноль. Взяв топор, она пошла обратно к Монти.

– Готово? – спросил он.

– Да, – прошептала она. – Монти, его голос… это тот самый тип, Клайд.

– Это не тот. Тот мертв и похоронен.

– Мне знаком голос.

– Это его дружок. Он просто копирует голос.

– Не выйдет копировать так похоже.

– Мертвые не оживают, Бекки!

– Скептик вернулся?

– Видеть будущее – одно, а то, о чем ты говоришь, – совсем другое. Мертвые мертвы. Тот тип просто невменяемый. Может, он втемяшил себе в голову, что стал тем парнем, но в этом нет ничего сверхъестественного. У всех нас есть способность к такого рода мимикрии, и наше подсознание устроено гораздо сложнее, чем ум. Ему ничего не стоит воспроизвести мельчайшие детали голоса, научить верхние этажи мозга говорить им. Парень просто псих, не более. Ты должна это понимать. Если мы хотим дать ему отпор, должны помнить, что перед нами человек, а не какой-то беспокойный злой дух.

– Господи, опять ты со своим психоанализом.

– В любом случае сейчас не лучшее время для споров.

– Монти, говорю тебе, это голос Клайда. Можешь и дальше посыпать мне голову психологической чепухой – тебе меня не убедить.

– Хорошо! Это сейчас не главное.

– Черт побери, все как в том сне. Все сбывается. Нам не выкрутиться.

– Почему? Вспомни девушку на крыльце – ты думала, что это ты, но ошиблась. Раз ошиблась – значит, мы можем выйти из передряги живыми. Все возможно. Разве не ты всегда упрекала меня за то, что я легко сдаюсь, за нетвердость? Или то были просто слова?

– Может быть, – сказала Бекки, помолчав. – Может, я просто хотела видеть в тебе то, чего никогда не было во мне самой.

* * *

Мультик, без паров клея в голове, с натянутыми до отказа нервами, сорвался и ослушался приказа Брайана-Клайда. Ему требовалась отдушина, на роль которой вполне годилась притаившаяся в доме женщина.

Мультик стал нервно оглядываться.

Он знал, что необходимо ждать. Если он подведет Брайана (Клайда?), потом не оправдается.

Достав нож, Мультик стал водить им по ладони. К черту Брайана, решил он в конце концов, Брайан чокнутый, как подзаборный боров.

Забежав за угол дома, он подскочил к разбитому кухонному окну и провыл:

– Угостите, а то напугаю!

Монти с Бекки увидели его. Как он высунул язык из щели, что была у маски вместо рта.

Ларри крался по чаще вдалеке от них.

Торч, все еще не решившийся идти к патрульной машине, чтобы проверить, есть ли выжившие, не глядел по сторонам. Да и маска, которую он все-таки напялил, мало способствовала остроте периферийного зрения.

Ларри, воспитанный отцом, знавшим лес и умевшим охотиться, медленно подкрался к Торчу. Под его ногами не хрустнула ни одна веточка.

* * *

– Чудовища из твоего сна, – прошептал Монти. – Маски! Теперь все имеет смысл.

Но прежде чем Бекки успела ответить, раздался звон стекла.

Лезвие ножа скользнуло между подоконником и рамой незащищенного окна, одного из двух фасадных, и задвигалось вверх-вниз, из стороны в сторону, расширяя зазор.

Монти положил гарпун на пол. Забрал топор у Бекки. Дрожа, но стараясь ступать тихо, он пересек комнату и ударил топором по лезвию.

Удар получился сильный, но нож не сломался. Вместо этого из рамы выбился крупный клин дерева, стукнувшись о пол с левой стороны. Мультик, налегая на пробоину, другой рукой колотил по раме и заходился надсадным смехом.

Монти ощутил, как его переполняет редкое, кипящее чувство: злость.

Он страшно закричал, перекрывая звук дебильного смеха. Кровь бросилась ему в голову. Ослепленный порывом, он изо всех сил метнул топор в кривляющуюся за окном ненавистную маску.