Бог мелких пакостей

– Понятно. А как нам найти Лизу? Как ты сказал… Кузьмину?

– Зачем она вам? – насторожился Роман. – Чтобы подтвердить, что я не с улицы? Вы что, мне не верите? Хотя я вас понимаю – отдавать деньги первому встречному крайне глупо.

«Наивный, кажется, он думает, что мы ему серьезно решили одолжить такую крупную сумму денег», – подумала я.

– Роман мы тебе верим, но, может быть, Нина сейчас у Лизы? – спросила Алина.

– Черт! – Роман хлопнул себя по лбу. – Как я об этом не подумал? Они же подружки до сих пор.

– То есть Нина может сейчас жить у Лизы?

– Жить? Это вряд ли. Лизка живет с отцом, престарелой бабушкой и младшим братом в двухкомнатной квартире. Можете себе представить? Людей в квартире что селедок в банке. Но Лиза определенно может знать, где Нину надо искать.

– Вы нас проводите к Лизе?

– О чем речь? Заказывайте такси.

– У нас своя машина.

Глава 12

Не знаю, к чему Роман сказал о такси, но мы дольше петляли по переулкам с односторонним движением, стараясь не ехать под запрещающие знаки дорожного движения. На самом деле от кафе до дома Лизы было не больше двухсот метров. Мы вполне бы могли оставить машину на стоянке перед «Лирой» и пройтись пешком, но Роман заставил сделать приличный крюк, чтобы, значит, с шиком остановиться у Лизиного подъезда.

Мы вышли из машины.

– О! Давненько женишка не видели, – отреагировала на появление Романа бодрая старушка, сидевшая в кругу своих подруг-сверстниц на лавочке перед домом.

– Здравствуйте, Анна Никитична, как ваше драгоценное здоровье? Как делали революцию, не забыли? – раскланялся перед старушкой Роман.

– Какую? – сразу не поняла Анна Никитична.

– Французскую.

– Ах ты, черт патлатый!

– Ой, простите, это до вас было. Как я мог забыть? Вы же под красные знамена в Гражданскую маршировали и Ленина живым видели.

– Чо мелешь, пустобрех? Я всегда на демократической платформе стояла! – возмутилась Анна Никитична.

– А кто фотографию Сталина в буфете прячет?

– А ты и туда нос свой поганый засунул?

– Анна Никитична, я приехал сюда не для того, чтобы с вами ссориться на политической почве. Скажите, Лиза дома?

– Лиза-то дома. А вот ты не боишься, что она тебя с лестницы спустит?

– Очень нужно мне с ней разговаривать! Я к ней людей привез, поговорить хотят с вашей внучкой, а там уж как сложится разговор. Если отпираться не станет, может, и пронесет, а если нет… Поминай как звали. – Он скроил такую обреченную мину, что можно было подумать – мы приехали за Лизой прямиком из тюрьмы.

Анна Никитична перевела взгляд на нас.

– А вы кто будете? Я что-то не пойму – вы откуда?

Злясь на болтовню Романа, я сдержано ответила:

– Вы не волнуйтесь. Мы разыскиваем подругу вашей внучки, Нину Красину. Очень надеемся на Лизину помощь.

– Нинка? Какая ж она подружка нашей Лизоньке?

Я удивленно посмотрела на Романа. Он, уловив мой взгляд, накинулся на Анну Никитичну.

– Вы что Нину забыли? Нину Красину? Такую беленькую, скромненькую. Баба Нюра, вы же всегда ее Лизе в пример ставили? Забыли?

– Ничего я не забыла. Помню прекрасно вашу Нину. Только не подруга она моей Лизоньке!

– Как же так?

– А вот так! Она теперь капиталистка, магазин свой имеет. А когда моя Лиза попросила ее взять к себе на работу, она ей отказала. Лиза хотела у нее бухгалтерию вести. Знаете, что она моей внучке сказала? «Как ты, и я смогу вести бухгалтерию. Как-никак на одних лекциях с тобой сидела. Если я и возьму человека, то специалиста со стажем». Лиза моя, конечно, обиделась. С тех пор вашу Нинку я у нас и не видела.

– Всяко в жизни бывает, – пожала я плечами. – Но мы все равно поднимемся.

Предвидя, что Роман может устроить еще одну такую перепалку, только теперь с Лизой, я попросила его остаться внизу.

– Роман, ты погуляй здесь.

– Как скажите, – обиженно буркнул Рома.

– Какая квартира?

– Двадцать вторая.

Дверь открыл подросток лет пятнадцати-шестнадцати, нескладный и угловатый, длинноволосый, с россыпью юношеских прыщей на лице. На вопрос, можно ли поговорить с Лизой, он, немного замешкавшись, крикнул в комнату: «Лиза, это к тебе!» – и остался стоять в прихожей, глазея на нас волчком.

В прихожую выплыла девица почти готовая к парадному выходу. То есть джинсовый костюм, расшитый разноцветными камушками и стразами, она уже надела, а вот лицо успела выкрасить только на половину: умело подведенные веки, густо покрытые тушью ресницы и в меру оттененные скулы бросались в глаза, зато губы, до которых не дошла рука мастера, терялись на щедро раскрашенном лице. Прическа девушки тоже ожидала коррекции: надо лбом волосы были накручены на разноцветные поролоновые бигуди.

Несмотря на незавершенный образ, видно было, что девушка хороша собой. Джинсовый костюмчик обтягивал ее ладную фигурку. Каштановые волосы вились от природы. Зачем она накручивала челку, было неясно. Да и лицо, на мой взгляд, без косметики и так было бы ярким и свежим. У Лизы были красивые глаза, большие, со слегка раскосым разрезом, пухлые губки и вздернутый носик.

«Милашка сразит сегодня всех наповал», – мысленно предрекла я Лизин успех.

– Вы Лиза?

– Я, – девушка с недоумением посмотрела на нас.