Бог не играет в кости

— Интернет под боком? — вдруг тихо спросил Эрнандес.

— Да, — ответила я, вытаскивая смартфон.

— Ну-ка поищи мне Серхио Руджери.

— Это кто-то известный? — осведомилась я, пытаясь совладать с кнопками. И тут же с удивлением ответила себе:

— Игрок сборной Аргентины, клуб «Монументаль», Аргентина.

— Габриэль Вальдес?

— Игрок сборной Аргентины, клуб «Монументаль», Аргентина. Играет под именем Габриэль.

— Фелипе Сантос?

— Настоящее имя Гато, игрока сборной Бразилии, клуб «Монументаль», Аргентина.

— Посмотри остальных пассажиров, — тихо велел мне Эрнандес.

От волнения он даже на «ты» перешел, от чего меня категорически предостерегал.

Через несколько минут перед нами лежал список из двадцати двух футболистов. Шестнадцать из них играли в «Монументале», остальные шестеро в других командах Аргентины, Бразилии, Уругвая и Чили. Среди пассажиров также значились тренер «Монументаля» и четыре персонажа, идентифицированные нами как руководство клуба и обслуживающий персонал команды.

— Итак, двадцать два футболиста, — задумчиво проворчал Эрнандес. — Но что они собирались делать в Лондоне?

Я быстро просмотрела оставшихся пассажиров. Из них Интернет мог сообщить только о троих, к футболу все трое отношения не имели. Двое являлись членами совета директоров крупной транснациональной корпорации, людьми непубличными, но все же какие-никакие данные о них просочились в сеть, третий же был видным аргентинским юристом. Ну что ж, отправлю список Ганичу, это по его части.

— Монументаль, Монументаль… — тем временем удивленно бормотал Эрнандес. — Всегда был весьма посредственным клубом. За каким дьяволом их понесло в Лондон в самолете Мударры?

Пока мы с Эрнандесом занимались списком, совещание успело поставить точку. Глава комиссии со страдальческим видом отбыл в персональном автомобиле с водителем, местные разъехались самостоятельно, а остальных микроавтобус отвез в отель Pomme D'or в Сент-Хелиере — столице и единственном населенном пункте Джерси, более-менее напоминающем город. Отель я сразу же окрестила «Помидором».

Едва переступив порог «Помидора», Демоль предложил выпить за знакомство. Эрнандес и троица из Хитроу горячо поддержали эту идею. Гримани, окатив выпивох недовольным взглядом, предупредил, что завтра не потерпит никаких опозданий, и отправился спать. Рэндалф тоже отказался, сославшись на завтрашнее погружение.

Выходить на холод не хотелось никому, поэтому компания оккупировала отельный бар.

— Надеюсь, вы не откажете нам? — подошел ко мне улыбающийся судмедэксперт.

— Почему бы и нет, — решилась я после некоторого раздумья.

Все равно придется выстраивать отношения с коллегами, так почему бы не начать прямо сейчас?

Мы сдвинули два стола и заказали местный эль и бутылку скотча. После первой пинты скованная поначалу атмосфера разрядилась, а когда подошла к концу вторая, все уже были лучшими друзьями. Да, именно так. Друзья и коллеги до той поры, пока не нашелся портфель Мударры. Это потом мы будем готовы перегрызть горло друг другу, выполняя задание государств, пославших нас сюда. Сейчас же Демоль обнимался со всеми британцами поочередно, Эрнандес рассказывал пошлые анекдоты, и даже анемичный, словно вампир, Гранже немного порозовел и игриво мне подмигивал.

К этому времени персонал гостиницы уже кидал в нашу сторону косые взгляды. Нам стало обидно. Демоль попытался поговорить по душам с барменом, но тот вызвал охрану отеля.

— Где же ваше хваленое джерсийское радушие?! — кричал порядком надравшийся судмедэксперт.

Но и на этот раз его не поняли и пригрозили вызвать полицию. Демоль обиделся окончательно.

— Вот вам! — орал он, отвешивая неприличные жесты в сторону барной стойки.

В знак протеста компания дала зарок больше никогда не пить в этом негостеприимном баре и нацелилась на продолжение веселья в ближайшем к отелю пабе. К этому времени холод уже никого не пугал.

Ничего интересного про катастрофу за все время попойки я не узнала, а слушать дальше старые байки и мужское бахвальство, равно как и выходить на холод мне не хотелось. Тем более что давно пора отчитаться шефу.

Попрощавшись с загулявшими коллегами, я направилась к лестнице. Ковровые дорожки приглушали мои шаги, и уже свернув в коридор, ведущий к моему новому жилищу, я резко затормозила. Из приоткрытой двери одного из номеров выглядывала необъятная корма господина Гримани, который по всем моим прикидкам должен был досматривать десятый сон. Медленно пятясь задом в коридор, он непрестанно кланялся и бормотал «да, сэр», «будет сделано, сэр», «всенепременно, сэр». Оставалось только каблуками прищелкнуть от усердия, но толстяк был в домашних тапочках.

Дверь захлопнулась, и Гримани с явным облегчением на лице привалился к стене. Несколько минут он растирал левую часть груди, а затем, пошатываясь, двинулся по коридору к себе, так и не заметив меня.

Интересно, кто же напугал нашего грозного начальника?