Бог не играет в кости

— А сегодня вы связывались с ним?

— Н-нет… Но он оставил мне сообщение где-то в половине девятого…

— Что он сказал? Какой у него был голос? — резко перебил ее следователь.

— Обычный, я ничего не заметила.

— Ладно. Продолжайте.

— Затем я пыталась несколько раз связаться с ним, но безуспешно. Дело в том, что я должна была приехать в начале одиннадцатого, но так уж вышло, что я опоздала.

— Почему? — живо спросил следователь.

— Видите ли… — замялась Валерия.

Как в двух словах можно рассказать об утреннем происшествии? Да и кто поверит? Помощь неожиданно подоспела, откуда не ждали: в кабинет заглянул судмедэксперт.

— Мы закончили, — бросил он следователю, показавшись в дверях кабинет, и тут же удивленно воззрился на Валерию: — Оппаньки!..

Затем, время от времени кидая на Валерию косые взгляды, толстяк поведал следователю об утреннем инциденте.

— Да, трудное у вас выдалось утро, — дежурно посетовал Николаев. — Простите, но я вынужден задать еще несколько вопросов. У Давида были неприятности в последнее время? Кто-нибудь мог желать ему смерти? Ему угрожали?

Ответить на все эти вопросы Валерии было несложно:

— Нет, нет и нет.

— Его что-нибудь беспокоило?

И на этот вопрос ответ был столь же категоричным.

— Как у него складывались отношения в команде?

— Я не сильно интересовалась его карьерой и не вникала в его профессиональную жизнь, — пожала плечами Валерия.

— Но все же, какие-то мельком оброненные слова, какие-то упоминания… Наверняка, у вас хотя бы интуитивно должно было сложиться определенное впечатление. Никогда не поверю, что женщина не почувствует состояние любимого мужчины, — не сдавался следователь.

— Все было в порядке.

— А со здоровьем?

Если раньше Валерия старалась быть вежливой и отвечать откровенно — все понятно, человек работает, пытается докопаться до причины случившегося, и не его вина, что при этом ему приходится быть бесцеремонным, но последний вопрос вывел ее из себя.

— Вы сами-то как думаете? — вспылила она. — Если бы у Давида были проблемы со здоровьем, то кто бы стал держать его в команде и тем более приглашать в сборную?

— Ну, мало ли что, я не знаю…

— А если не знаете, то нечего глупости городить! — с возмущением отрезала она. — Подробнейшие медосмотры дважды в год во время пауз в чемпионате — этого мало? Был бы хоть малейший намек на проблемы — обязательно обнаружили бы!

Следователь едва заметно пожал плечами, словно говоря: всякое может быть, и продолжил расспросы.

— Вы не в курсе, он ждал кого-нибудь кроме вас?

— Вряд ли, — ответила Валерия, немного успокоившись. — Мы собирались серьезно поговорить о наших взаимоотношениях, третий тут был бы лишним.

— С кем из его близких я могу пообщаться в ближайшее время?

— Родственники Давида живут в Испании, где-то в пригороде Севильи. Близких друзей в команде у него нет. Приятели, да, были. Можете поговорить с Морисом, Павлом, Андреем…

— Морис Лебёф, Павел Янишевский? — уточнил он.

— Да… Но если уж зашел вопрос о друге, то Давид всегда говорил, что его самый близкий друг — это Диего Салинас, они вместе учились в спортивной школе, вместе начинали в «Севилье». Сейчас он, кажется, в Англии в «Арсенале».

Вопросам следователя не было конца. Валерия понимала, что происходит. Пользуясь ее состоянием, Николаев пытается вытащить из нее как можно больше информации, ибо сейчас, будучи растерянной и подавленной, она не способна контролировать себя. Потом, когда пройдет шок, она не скажет и половины того, что сможет наговорить сегодня. Одно слово — профессионал. Циничный и бездушный.

— Господин Алонсо был ведь богатым человеком? — продолжал допытываться следователь. — Дома хранились какие-нибудь ценности? Крупные суммы денег?

— Нет, — подумав, ответила Валерия. — Насколько я знаю, все свои средства Давид хранит в банке. Давид всегда расплачивался картой, даже за мелкие покупки. Ценности… Телевизор — это ценность? Часы «Улисс Нардин» — ценность? Картина на стене, подаренная Олегом Целковым, — ценность?

— Простите, но я вынужден задать еще один вопрос. Не хочу показаться вам бесчувственным грубияном, но… скажите… э-э-э… Сексуальная ориентация господина Алонсо никогда не вызывала у вас вопросов?

— Я не понимаю, — устало произнесла Валерия. — У меня сейчас нет ни желания, ни сил разгадывать загадки и пытаться понять, к чему вы клоните. Говорите прямо.

Следователь встал с кресла и подошел к двери.

— Криминалисты закончили? — крикнул он.

— Да, — ответил ему голос из гостиной.

— Пойдемте, — поманил он Валерию. — Только предупреждаю, зрелище не для слабонервных.

Они вошли в гостиную, обустроенную Давидом под домашний кинотеатр. Огромный плазменный экран у стены, мягкий угловой диван с высокими профессиональными стереоколонками по бокам. Давид, одетый в белый полупрозрачный пеньюар, сидел в самом центре дивана. Это был тот самый пеньюар, который он подарил Валерии, и в котором она так ему нравилась. Накинутая на голову перелина полностью скрывала его лицо. Полы пеньюара внизу разошлись, открывая голые, поросшие темными волосами ноги.

Зачем он его надел? Глупость какая-то…