Бог не любовь: Как религия все отравляет

Осенью 2001 года я оказался в Калькутте вместе с гениальным бразильским фотографом Себастио Сальгадо. Его камера рассказывает о жизни мигрантов, жертв войны и тех, кто тяжким трудом добывает промышленное сырье в лесах, шахтах и каменоломнях. В тот раз он представлял ЮНИСЕФ и вел крестовый поход (в хорошем, переносном смысле) против полиомиелита. Благодаря работе Джонаса Салка и других талантливых и неравнодушных ученых, детей можно прививать от этой кошмарной болезни за символическую стоимость: несколько центов или пенсов, которые стоит введение двух капель вакцины в рот младенца. Прогресс медицины избавил нас от оспы, и многие с уверенностью предсказывали, что для победы над полиомиелитом понадобится не больше года. Казалось, ради этой цели сплотилось все человечество. В нескольких странах — в частности, в Сальвадоре — воюющие стороны заключили перемирие, чтобы не мешать врачам, осуществлявшим вакцинацию. Беднейшие, наиболее отсталые государства нашли ресурсы на то, чтобы донести благую весть до каждой деревни: страшная болезнь больше не будет убивать детей, больше не будет превращать их в несчастных калек. У нас в Вашингтоне, где многие еще боялись выходить из дома после 11 сентября, моя дочь в Хэллоуин бесстрашно ходила от дома к дому, требуя тоненьким голоском пожертвований на ЮНИСЕФ: «Откупись, а то хуже будет!» и каждая пригоршня мелочи в ее кулачке спасала детей, с которыми она никогда не познакомится. У меня было редкое ощущение участия в безусловно добром деле.

Жители Бенгалии, в особенности женщины, проводили вакцинацию с энтузиазмом и изобретательностью. Помню одно собрание, на котором почтенные жительницы Калькутты без тени смущения планировали сотрудничать с городскими проститутками, чтобы довести вакцинацию до самых темных закоулков общества. Приводите своих детей, и без лишних вопросов им дадут проглотить две капли жидкости. Кто-то знал об одном слоне где-то в пригородах и предложил привлечь его к шествию, посвященному вакцинации. Все шло, как надо: один из беднейших городов, одно из беднейших государств мира вот-вот должно было победить страшную болезнь. И в этот момент до нас стали доходить слухи. В некоторых отдаленных районах фанатичные мусульмане поговаривали о том, что капли — часть коварного заговора. Тех, кто принимает зловредное западное лекарство, поразит импотенция и понос (сочетание столь же пугающее, сколь и угнетающее).

Это осложняло дело. Капли нужно было принимать повторно — для усиления и закрепления иммунитета. Горстки непривитых достаточно, чтобы болезнь выжила и снова начала расползаться через прикосновения и питьевую воду. Как и в случае оспы, заразу требуется искоренить целиком и полностью. Уезжая из Калькутты, я гадал, удастся ли Западной Бенгалии уложиться в срок и избавиться от полиомиелита к концу следующего года. В этом случае оставалось только исцелить Афганистан и еще один или два труднодоступных региона, уже разоренных религиозным рвением. Тогда мы могли бы отпраздновать конец вековечной тирании еще одной болезни.

В 2005 году я узнал, что случилось в северной Нигерии (Нигерия к тому моменту была в списке стран, временно свободных от полиомиелита). Группа исламских авторитетов издала фетву, в которой вакцинация объявлялась тайной атакой Соединенных Штатов и (что особенно поразительно) ООН против ислама. Прививки, заявили муллы, делают правоверных бесплодными. Вакцинация — умышленный геноцид. Всем предписывалось ни в коем случае не глотать капли и не давать их младенцам. Уже через несколько месяцев полиомиелит вернулся, и вернулся не только в северную Нигерию. Путешествующие нигерийцы довезли его до Мекки и вернули в ряд других стран, освобожденных от полиомиелита, включая три африканских государства и далекий Йемен. Булыжник скатился обратно к подножию горы.