Бог не любовь: Как религия все отравляет

А потому (пускай мне и не по душе перечить великому человеку) Вольтер нес сущий вздор, когда заявил, что если бы бога не было, его бы стоило выдумать. Проблема как раз в том, что люди выдумали бога. Теперь, проследив ход своей эволюции, в которой жизнь лишь временно опережает вымирание, мы приобрели знания, способные помочь нам распознать и преодолеть невежество. Конечно, религия до сих пор обладает гигантским преимуществом «первенства», и с этим трудно что-либо поделать. Однако, как подчеркивает Сэм Хэррис в «Конце веры», если бы приступ коллективной амнезии в духе Маркеса лишил нас всех знаний, всех норм этики и морали, добытых с таким трудом, и все необходимое пришлось бы восстанавливать с нуля, трудно представить, на каком этапе нам понадобилось вспомнить о ]непорочном зачатии Христа или убедить себя в нем.

Верующие с головой на плечах тоже могут вздохнуть с облегчением. Скешсис и научный прогресс освободили их от нелегкой обязанности защищать своего бога в образе несноссного, неуклюжего, помешанного естествоиспытателя с нечесаными космами. Им больше не нужно отвечать на болезненные вопросы о том, кто насылает сифилис и проказу, кто плодит умственно отсталых детей,, кто стоял за мучениями Иова. Такие обвинения больше не грозят верующим, ведь то, что перестало быть тайной, можно объяснить без всякого бога. Теперь, когда их вера утратила свое значение и стала личным делом каждого, никто не будет им мешать. Пока они воздерживаются от новых попыток навязать свою» религию другим, нам нет до нее никакого дела.

Глава седьмая. Откровение: кошмар «Ветхого» Завета

Когда религия, вопреки собственным заявлениям, пытается подпереть слепую веру «доказательствами» в общепринятом смысле этого слова, она, среди прочего, ссылается на откровение. В очень особых случаях, утверждает она, бог выходит на связь с произвольно отобранными счастливчиками и якобы поверяет им непреложные законы для последующей их передачи остальным.

Возникают очевидные вопросы. Во-первых, предполагаемое раскрытие божественных тайн происходило несколько раз в разных странах, в разные эпохи и через совершенно не похожих друг на друга пророков и медиумов. В некоторых случаях — прежде всего, в христианстве — одного откровения, судя по всему, мало; его требуется закреплять повторными явлениями вплоть до обещанного последнего пришествия. В других случаях, напротив, проблема в том, что божественные наставления сообщаются только один раз, и получает их ничем не примечательная личность, каждое слово которой затем превращается в закон.

Из того, что все эти откровения, зачастую и без того крайне непоследовательные, по определению не могут быть истинными одновременно, следует, что некоторые из них суть иллюзии и ложь. Другое возможное следствие в том, что одно из них настоящее. Однако это, во-первых, сомнительно, а во-вторых, определить, какое из откровений единственно верное, похоже, можно только при помощи религиозных войн. Дело осложняет очевидная склонность Всевышнего являться исключительно неграмотным, псевдоисторическим персонажам, жившим в ближневосточных пустынях, имеющих долгую историю суеверий и идолопоклонства и нередко «унавоженных» более ранними пророчествами.

Синкретическая природа монотеистических религий и общее происхождение их мифов на практике означают, что, опровергая одну из них, опровергаешь все. Несмотря на зверства и ненависть, с которыми иудаизм, христианство и ислам преследовали друг друга, они видят общие истоки в Пятикнижии Моисея. Коран признает евреев «народом книги», Иисуса Христа — пророком, а его мать — девственницей. (Любопытно, что, в отличие от одной из книг Нового Завета, Коран не обвиняет евреев в убийстве Христа. Правда, причина этого в оригинальном утверждении, что вместо Христа евреи распяли кого-то другого.)

Все три религии ведут свою историю от встречи Моисея с богом, что якобы состоялась на вершине горы Синай. Итогом встречи стали Десять заповедей. Это предание излагается в главах 20-40 второй книги Моисея, известной как «Исход». Глава 20 традиционно привлекает больше всего внимания, поскольку именно в ней приводятся заповеди. Казалось бы, в их пересказе и разоблачении нет особой нужды, но на самом деле оно того стоит.